Охрану было решено удвоить. Террачини и Брюлей начали негласную проверку всех сотрудников полиции, которые могли знать о приезде группы экспертов. Напряжение нарастало с каждым часом. Вечером задержали группу подростков, попытавшихся ограбить молодую женщину, вышедшую на прогулку. Ночью полиция арестовала одного англичанина, выехавшего на виа Тибуртина и едва не врезавшегося в стоящую машину. Водитель оказался в такой стадии алкогольного опьянения, что его пришлось проводить в отель и уложить на кровать, чтобы он проспался. При этом у него отобрали водительские права и выписали ему колоссальный штраф за вождение транспортного средства в пьяном виде.

Дронго приехал к Террачини, когда на часах было около двенадцати. Оба комиссара сидели за столом с опухшими от бессонницы лицами и воспаленными, красными глазами. Когда Дронго вошел в кабинет, один комиссар устало кивнул ему в знак приветствия, другой мрачно наклонил голову.

— Как письмо? — поинтересовался Дронго. — Эксперты что-нибудь нашли?

— Ничего. Обычная бумага, обычные буквы из нескольких итальянских газет, — ответил Брюлей. — Мы по-прежнему работаем, но он где-то здесь, именно здесь, в Риме.

— Ждете, когда он убьет очередную жертву? — спросил Дронго, усаживаясь на стул.

— У тебя есть какое-нибудь конкретное предложение? — разозлился Брюлей. — Легче всего заявляться сюда ночью и обвинять нас в том, что мы ничего не делаем. У тебя есть идея, как его вычислить?

— Если бы я знал, где он, то уже поехал бы за ним, — в сердцах пробормотал Дронго. — Извините, я, кажется, нервничаю. Вся эта затея Вирджила Даббса кажется мне непонятной игрой, в которую мы ввязались, не зная ни правил, ни условий определения победителя. А этот тип получает информацию, которую не должен получать. И я начинаю бояться за синьору Фелачи.

— Рядом с ней постоянно дежурят восемь сотрудников полиции, — напомнил Террачини. — Если он попробует появиться рядом с ней, мы его возьмем.

— Если бы так к каждой молодой женщине можно было приставить восемь сотрудников полиции, — тихо произнес Дронго. — У меня зародилось подозрение, что это не совсем тот маньяк, которого мы ищем.

— Что вы хотите сказать? — не понял Брюлей.

— Насколько я понимаю психологию «охотников», они ищут предмет вожделения, не прибегая к подобным уловкам. Почему наш маньяк поступает по-другому? Ему нужна очередная жертва. Любимый тип женщины. Но зачем ему связываться именно с сотрудницами полиции? Или он не просто маньяк, а некий тип, сочетающий в себе агрессивно-сексуальное начало с шизофренической страстью к популярности? По-моему, нам нужны психиатры, чтобы объяснить такой необычный феномен.

— Вот и занимайся психиатрами, — посоветовал Брюлей. — Меня волнует не его страсть к известности, а его желание убить офицера полиции, которое он нам демонстрирует. Ты знаешь, сколько человек в Риме и в Лионе могли знать о нашем приезде? Больше трехсот! Вот их мы сейчас и проверяем.

— Ясно, — Дронго поднялся, — а я вам мешаю.

— Не совсем. Но это обычная полицейская работа. Все, что надо, мы делаем. Нужно проверить каждого из этих трех сотен. Доулу легче. У него только пятеро подозреваемых. Если хочешь, я могу дать тебе адрес, куда мы увезли твою семью. В Швейцарии.