– Мой бедный возлюбленный, – прошептала она. – Его больше нет.

– Как это? – ошеломленно спросил Шэдвелл. Палач все еще стоял у него перед глазами. Как можно убить такое создание, особенно если он уже мертв?

– Кукушата, – сказала она.

– Муни или девчонка?

– Муни.

– А беглецы с ковра?

– Все живы, кроме одной. Так, сестра?

Ведьма заколыхалась в углу, как огромный плевок. Ее ответ был так тих, что Шэдвелл его не разобрал.

– Да, – перевела Колдунья. – Она видела, как одну из них убили. Остальные живы.

– А Бич?

– Я его не слышу.

– Ладно. Вечером нужно перенести ковер.

– Куда?

– Через реку, в дом моего знакомого, Шермэна. Там состоится аукцион. Здесь для наших клиентов чересчур людно.

– А они приедут?

Шэдвелл ухмыльнулся.

– Еще бы! Они ждали этого долгие годы. Будут рады выложить деньги, и я им эту возможность предоставлю.

Ему льстило то, как быстро эти семеро воротил откликнулись на его зов. Согласились прибыть все, кого он пригласил на этот Аукцион аукционов.

Никто из семерых не был известен толпе – как всякие истинные владыки, они не любили привлекать внимания. Но Шэдвелл поработал на славу. Он узнал, что всех их объединяет еще кое-что, помимо их не поддающегося исчислению богатства. Все они интересовались сверхъестественным. Именно это заставило их теперь покинуть свои шато и пентхаузы и поспешить в этот унылый город с ладонями, мокрыми от нетерпения.

У него было то, что нужно им не меньше, чем жизнь, и даже чем богатство. Конечно, они могущественны, но разве сейчас он не стал вдруг могущественнее их?

– Сколько желания, —сказала Аполлина Сюзанне, когда они шли по улицам Ливерпуля.

В магазине Гилкриста они не нашли ничего, кроме подозрительных взглядов зевак, и поспешили уйти. После этого Аполлина пожелала пройтись по городу и направилась в самую оживленную его часть, заполненную покупателями, детьми и праздношатающейся молодежью.

– Желания? – удивилась Сюзанна. На этой грязной улице не было ничего, ассоциирующегося у нее с этим словом.

– Везде. Разве ты не видишь?

Она показала на рекламу постельного белья. Двое любовников, раскинувшихся на кровати, в истоме после соития. Рядом – автомобильная реклама «Само совершенство»; стальные выпуклости машины блестели, как обнаженное тело.

– И там, – Аполлина ткнула пальцем в витрину парфюмерного магазина, где змея обвивала кольцами нагих Адама и Еву, соблазняя их запахами дезодорантов.

– Настоящий бордель, – подытожила она.

Сюзанна только что заметила, что они потеряли Джерихо. Он шел сзади, оглядывая своими печальными глазами толпы человеческих существ. Теперь он исчез.

Они вернулись и нашли его перед витриной магазина видеотехники.

– Они что, пленники? – спросил он, глядя на людей в экранах телевизоров.

– Нет, – сказала Сюзанна. – Это просто зрелище. Вроде театра. Пошли, – она потянула его за рукав.

Он взглянул на нее странно блестящими глазами. Она удивилась, что дюжина телеэкранов исторгла у него слезы. Как эти Чародеи чувствительны!

– Пошли, – повторила она, оттаскивая его от витрины.

– Все в порядке. Им хорошо.

Она взяла его руку в свою, и они двинулись дальше, чувствуя дрожь его теплой ладони, она смогла, наконец, проникнуться его чувствами. Она выросла в этом суматошном столетии и привыкла к нему. Теперь