Тварь карабкалась по насыпи. Ветер завывал вокруг нее, разбрасывая гравий во все стороны.

Поезд приближался, а Кэл все еще не мог вспомнить.

Куда? Откуда? Скорый или пассажирский?

Думай.

Тварь была уже совсем близко.

Думай.

Он стал отступать, рельсы под ним загудели. И тут пришел ответ. Стаффордский поезд, через Ранкорн. Его ритм сотрясал все тело Кэла и отдавался эхом в голове.

– Двенадцать сорок шесть из Стаффорда, – сказал он, ступая на рельсы.

– Что ты делаешь? – забеспокоился Нимрод.

– Двенадцать сорок шесть, – он повторял это, как молитву.

Тварь пересекала первую линию. Она несла смерть. Не злобу, не гнев – просто смерть, холодную и безжалостную.

– Ну, иди сюда! – прокричал Кэл.

– Ты что, спятил?

Вместо ответа Кэл поднял его выше. Нимрод захныкал. В выкаченных глазах твари вспыхнул голод.

– Иди сюда!

Палач шагнул на содрогающиеся рельсы. Кэл неуклюже отпрыгнул назад. Вой твари и грохот поезда, смешавшись, заполнили всю его голову.

Последним, что он услышал, было бормотание Нимрода, перебирающего весь реестр святых в поисках Спасителя.

Как ответ на эту молитву, налетел поезд. Кэл отчаянным усилием успея отскочить от рельсов.

В следующий миг твари, уже разинувшей пасть в предвкушении кровавого пира, не было на рельсах. Только резкое зловоние – как от давным-давно умершего и разложившегося человека, – потом и его не стало. Поезд пронес мимо них улыбающиеся лица пассажиров и исчез так же быстро, как и появился. Скоро утихло и гудение рельсов.

Кэл тряхнул Нимрода, который продолжал бормотать.

– Все, – сказал он.

Нимрод вздрогнул и вперился глазами в пыль, словно ожидая нового явления Палача.

– Его нет. Я убил его.

– Не ты, а поезд, – заметил Нимрод. – Пусти меня.

Кэл поставил его на землю, и малыш, не глядя по сторонам, устремился в сад, где погибла его сестра.

Кэл последовал за ним.

Ветер, принесший убийцу или принесенный им, стих. С неба теперь падало все, унесенное туда – камни, куски дерева и даже некоторые домашние животные, не успевшие вовремя спрятаться. Такого дождя из крови и грязи добропорядочные обыватели Чериот-стрит не ожидали раньше Судного дня.

Когда осела пыль, стало возможно оценить масштабы разрушений. Сад был полностью разгромлен, как и другие сады по соседству; с крыши сдуло часть черепицы и перекосило каминную трубу. Погулял ветер и на улице: поваленные фонарные столбы, оборванные провода, стекла автомобилей, разбитые летящими камнями. К счастью, никто серьезно не пострадал. Единственной жертвой была Лилия, от которой не осталось никаких следов.

– Это была тварь Иммаколаты, – сказал Нимрод. – Я убью ее за это, клянусь.

Из его младенческих уст такая угроза звучала вдвойне сомнительно.

– Что толку? – мрачно осведомился Кэл, глядя в окно на жителей Чериот-стрит, которые осматривали разрушения или смотрели на него, будто желая найти там объяснение происшедшего.

– Мы одержали важную победу, мистер Муни, – сказал Фредерик. – Как вы не понимаете? И все благодаря вам.

– Победу? Мой отец сидит у себя и молчит, Лилия мертва, пол-улицы разнесено на куски...