– Назад!

– Что?

– Назад! О Боже! Назад!

Он ухватился обожженными руками за панель управления, с ужасом глядя в темноту впереди.

– Он там! Там!

В тумане двигалось что-то большое. Кэл не мог его толком рассмотреть, но понял, что оно больше, чем казалось ему во сне.

Он попытался развернуть машину. Туман заслонял дорогу. Непонятно было, где враг. Или он везде,со всех сторон?

Де Боно вскрикнул и упал ничком на сиденье. Впереди из тумана выступил Бич.

Сначала Кэл ничего не понял. Перед ним стояли две фигуры, соединенные каким-то образом воедино. Хобарт, бледный и окровавленный в десятках мест, с черным, выжженным ртом, и громоздящаяся над ним чудовищная бледная фигура.

Кэл глядел на Бича. Он был темным и сияющим, прекрасным и отвратительным, соединяющим все зло мира и совершенно пустым. Состоящая из парадоксов живая крепость глаз и огня.

Де Боно рванул ручку дверцы и попытался выскочить. Кэл, удерживая его, нажал акселератор, в этот момент Бич испустил струю белого пламени. Она ударила в землю в двух шагах от машины.

Хобарт открыл рот, и оттуда раздался неописуемый голос:

– Я вас вижу.

Де Боно все же вылез из машины и скрылся в тумане, успев крикнуть Кэлу:

– Беги!

Кэл последовал за ним и сделал несколько неуверенных шагов. Ему со всех сторон мерещились глаза. Впереди в тумане стоял еще кто-то. Да, это поистине была ночь встреч: сначала де Боно, потом Хобарт, и вот теперь – Кэл не сразу поверил в это – Шэдвелл.

Он видел этого человека во многих ролях. Торгаш, расточающий улыбки и обещания; обманщик и обольститель; пророк-завоеватель. Но таким он видел его впервые. На сером, исхудавшем лице жили только глаза – всегда небольшие, они теперь казались громадными и горели лихорадочным огнем.

Он смотрел, как Кэл пятится назад к машине.

– Бежать некуда, – сказал он усталым голосом. – Он найдет тебя везде, Муни. Это ангел, и он всевидящ.

– Ангел? Это?

Туман справа и слева дрожал, как живой. Кэл мог еще попытаться убежать, но вид Шэдвелла и его слова приковали его к месту.

– Его зовут Уриэль. Пламя Господа. И он пришел покончить с волшебством. Это его единственная цель. Волшебства больше не будет. Отныне и вовеки.

Туман задрожал снова, но Кэл все смотрел на торговца, не в силах понять, что в нем изменилось еще.

– Это мой дар миру. Я уничтожу Чародеев не ради выгоды, а из любви к людям.

Тут Кэл понял. Изменения касались костюма. Пиджак Шэдвелла, который в свое время разбил сердце Брендана и многих других, исчез. Вместо него на торговце было новое пальто, не имеющее, по всей видимости, никакого отношения к чудесам.

– Мы покончим с волшебством и обманом. Со всем этим...

Тут туман прорезал страшный крик, который тут же оборвался. Последний крик де Боно.

– Ублюдок! – вырвалось у Кэла.

– Они обманули меня, – продолжал Шэдвелл. – Ужасно обманули. Завлекли лживыми посулами, заставили проливать кровь...

– А что ты делаешь сейчас? Не проливаешь кровь?

Шэдвелл поднял руки.

– Я пришел с пустыми руками, Кэлхоун. Это мой дар тебе. Пустота.

– Не нужны мне твои проклятые дары.

– Нужны. Они ведь и тебя обманули. Но я покончу с этим.