— Блатного по кличке, — обозначил цель поиска Сырцов. — Мне послушалось — «Кок». Но может быть, и Коб, и Кот, и Коп, и Ком, и Кон, и Кол. И еще Скок.

— Ну и ну! — удивясь, слегка возмутилась Раечка объемом предстоящей работы.

— Я думаю, — поспешно успокоил ее Сырцов, — что следует искать Копа, Кота, Кока и Скока. Остальное маловероятно.

— Коп. Кот. Кок. Скок, — повторила Раечка. — Так?

— Так, — решил Сырцов.

И защелкали на экране уголовнички. От пятнадцатилетних до семидесятилетних.

— Стоп, стоп, — остановил ретивую Раечку Сырцов. — Возрастное ограничение: от двадцати пяти лет до тридцати.

— Так бы сразу и сказали, — всем-то была сегодня недовольна Раечка.

Таких было значительно меньше. Но все равно минут сорок смотрели на чувырла братвы. Четыре раза останавливал Раечку Сырцов. Четыре раза принтер выплевывал портреты.

В демидовско-маховском кабинете Сырцов разложил их по заседательскому столу. Демидову на изображения этих красавцев было начхать, а Сырцов, как кот ученый, все ходил и ходил вдоль стола.

— Ну что ты жмешься, будто в сортир хочешь по малой нужде?! — заорал наконец Демидов, у которого от этих метаний зарябило в глазах.

— Видел-то я его метров с семидесяти-восьмидесяти, Да еще этот длинный козырек дурацкий… Нет, все-таки не из этих, — решил Сырцов и уселся в кресло. — А жаль.

— Зачем тебе мертвяк? Послезавтра с живчиками дел невпроворот.

— Интересно, Вова, интересно.

— Если так тебе интересно, я после операции Леониду в Нью-Йорк позвоню. Он нам все и расскажет о покойнике.

— Долго ждать, Вова.

— Подождешь. Мало ли что. Телефон он и протечь может.

— Да знаю я! — кривясь как от кислого, капризно ответил Сырцов. — Но пораньше, пораньше бы!

— Какая тебе разница?

— У меня ощущение, Вова, что где-то что-то не на место положено.

Наблюдательный пункт был устроен на крыше двадцатичетырехэтажной жилой коробки, последней в Москве перед кольцевой дорогой. Склад «Наста», его территория, очерченная еще недостроенным бетонным забором, подъезды к нему просматривались как на ладони.

На магазинных деревянных ящиках, доставленных на крышу заботливыми бойцами полковника Алексея, сидели сам полковник, полковник Кудряшов из министерства, майор Демидов (в штатском) и штатский гражданин Сырцов. Второй уже час сидели. Полковник Кудряшов неопределенно вздохнул, извлек из франтовской своей сумки термос, налил себе в стакан-крышку кофейку и осведомился для приличия:

— Кофе никто не желает?

Откликнулся только Демидов, по обязанности косвенно подчиненного:

— Спасибо, что-то не хочется.

Полковник Алексей безотрывно смотрел в громадный бинокль на треноге. Сырцов нашел на асфальте крыши мелкий камешек и метнул его в ретивого полковника. Попал. Алексей оторвался от окуляров и безошибочно определил озорника:

— Чего тебе, Жора?

— Скучно чевой-то. А все оттого, что начальства с нами мало. Где начальство, могущее в критический момент дать ценное указание?

Алексей покосился на Кудряшова и осторожно ответил:

— Я им сказал, что не могу взять на себя ответственность за их жизни. Да и зачем им быть здесь? Мой офицер связи будет постоянно докладывать им по телефону. Только вот полковник Кудряшов увязался.