— Я с тобой не пойду, сыскарь.

— Пойдешь! — уверил Алтухова Сырцов и похлопал себя по левому боку, где в сбруе притулился «вальтер». — Прикажу, и пойдешь как миленький.

— Ты уже приказал. А я не пойду.

Сырцов поставил сумку на пол и вытащил «вальтер».

— Пойдешь!

— Если не пойду, застрелишь, что ли?

— Застрелю.

— Не застрелишь. В подвале, без суда и следствия, как в добрые старые времена… Не застрелишь, Жора, рука не поднимется!

— Идиот! — Сырцов сдался. — Они же для начала палить через дверь будут.

— А я вон в тот угол, — Алтухов кивнул на закуток у рукомойника. — Он не простреливается.

— Тебя Витольд обязательно кончит. Ты же скурвился, Роберт, с потрохами всех сдал!

— Это уж мое дело.

Времени оставалось в обрез. Алтухов-то и не был ему уже нужен: отработан, выдоен, обезврежен. Просто жалел его, дурачка.

— Последний раз спрашиваю: идешь?

— Нет.

— Ну и хрен с тобой! — рявкнул Сырцов и полез в дыру.

Он был уже у тайного подкопа, которым пользовались для своих низменных целей бедовые грузчики, когда рвануло первый раз. Он понял: гранатой выбивали дверь. Теперь они могли получить только сильно контуженного Алтухова. Он уже отползал от склада по замусоренной траве, когда твердый небосвод рухнул на каменную землю — так загромыхало. Он понял: его безжалостно уничтожали вместе с пещерой. Не стала земля пухом для Роберта Васильевича Алтухова. Он был размазан своими дружками по бетонным обломкам.

Худо чувствовал себя Сырцов, очень худо. Но он выполз за ограду и тщательно проследил за отбытием команды Витольда. Потом все происходило как надо: выли милицейские сирены, подвывали на всякий случай пожарные, нервически голосила «скорая». Сбор всех частей.

Этот день поселился в нем навсегда. Глупость и предательство, бесчестье и смрад…

Проснулся Витольд Германович в половине двенадцатого. Минуту полежал неподвижно. Профессиональная привычка: осознать место, в котором проснулся, ощутить себя в этом месте. Все вспомнил, все понял и заспешил, не суетясь.

Скромного, старомодного рюкзачка защитного цвета хватило для его немудреного скарба. Не костюмы же и обувь с собой тащить! Все нужные бумаги и карточки уместились в одной папочке.

Унылый дачник с рюкзачком влез в трамвай и через двадцать пять минут оказался на Каланчевской площади. Подземным переходом добрался до Ярославского, законопослушно приобрел билет и вышел к платформам: выбирать подходящий поезд.

Через пятнадцать минут, без пяти час, он шел меж неряшливой кладкой кирпичных стен бесконечных гаражей-боксов. Вот и его номерок. Он протиснулся в щель и у задней стенки нашел, что и должен был найти — массивный ключ лежал под рваным пластиковым пакетом.

Фигурная головка ключа вошла в скважину, и замок легко открылся. Что ж, молодцы, блюли порядок в хозяйстве. Витольд Германович оттянул одну створку ворот и заглянул в гараж. «Девятка» ждала его.

Он шагнул в полутьму, и вдруг что-то холодное ткнулось ему в шейный позвонок.

— Животом на капот! — приказал знакомый голос, и он послушно лег на радиатор. А голос продолжал: — Пистолет где спрятан?