Вот и сейчас я мог удрать от них в любой момент. Привычку носить небольшое лезвие я приобрел как раз после того турнира, так как обнаружил, что гирькой веревку не перережешь. Кроме того, небольшим заклинанием также можно срезать путы. Я не был уверен, что смогу второй раз выпустить целый массив по методу Мастера печатей, но шанс всё же оставался. К тому же на стражников было навьючено столько одежды, что они не смогли бы ни нормально сражаться, ни угнаться за мной.

Так почему же я решил остаться?

Тут сыграло сразу несколько факторов. Во-первых, я не собирался бегать всю жизнь с клеймом преступника, во-вторых, теперь я немного разбирался в законах и хотел применить знания на практике, в-третьих, я был уверен, что Кун Веймин не даст в обиду своих учеников, хотя бы потому что это урон чести самой Академии.

Стражники шли, не торопясь, и обсуждали последние изменения в Киньяне: свежий набор в солдаты, создание новой армии, уже пятой в стране, выдача замуж сразу двоих дочерей императора, хотя раньше он вроде как и слышать не желал об их замужестве. И ведь женихов подобрал из других стран, как будто дочки чем-то его расстроили, и император захотел отослать их куда подальше. Для старшей и вовсе выбрал третьего принца из страны Красноголового Феникса, а ведь это даже не соседнее государство.

Киньян встретил нас чистыми мостовыми, как будто снег и не сыпал несколько дней подряд, светящимися фонарями, что окрашивали стены сыхэюаней в разные цвета, гомоном людей, красочными нарядами. То ли я отвык от такого разнообразия, то ли зимой в столице было принято надевать яркие одежды. Это ведь была моя первая зима в Киньяне.

Мы прошли торговые ряды и добрались до городской управы, где меня передали на руки важному чиновнику в халате с нагрудной вышивкой, где был изображен серебристый фазан, который соответствовал шестому высшему рангу.

— Так, что тут? — недовольно глянул он на стражников.

— Пойман человек, по описанию схожий с преступником. Основная примета — печать на левом плече в виде числа семнадцать, — отрапортовал глава стражи.

— По какому делу?

— Не могу знать. Был донос от госпожи Кун Ксиаокинг, который мы не посмели проигнорировать.

— Госпожа Кун? Уж не из того ли самого клана Кун? — напрягся немного чиновник.

— Так точно.

— Заприте его. Будем разбираться.

Меня раздели, обыскали, отобрав и лезвие, и кистень, нацепили длинный белый балахон и запихали в клетку в подвальном помещении, но разбираться не начали ни через час, ни через два. Я проголодался, изрядно замерз и уже пожалел, что поддался любопытству.

Поздно вечером спустился стражник и дал миску с остывшей зерновой жижей, но ни ложки, ни палочек заключённым не полагалось. Мои вопросы он проигнорировал и молча ушел.

Странно. Очень странно. Согласно правилам мне должны были выдвинуть обвинение, зачитать донос, потребовать признания, привести свидетелей. Впрочем, вспомнил я, дело-то уже старое. Полгода как-никак прошло. Скорее всего, чиновник запросил материалы в архиве, а мы пришли в город ближе к вечеру, архивариус мог закрыться пораньше. Свидетелей тоже так сразу не отыщешь.