Я не привязалась, но… я ведь не зря здесь?

Конечно.

В желтых глазах я не отражалась, и, наверное, это тоже что-то значило, помимо черепно-мозговой травмы, при которой галлюцинации – дело обычное.

Я умерла?

Возможно. И да. И нет. И в разном времени все происходит по-разному. Он бы мне показал, но люди слепы…

Ничего, переживу как-нибудь.

Вздох.

И существо тянется ко мне, расправляя искореженные крылья, а я, коснувшись жесткой чешуи, шепчу:

– У тебя тоже все получится.

Странно, но здесь я не чувствую ни страха, ни отвращения. Я знаю, что оно иной, нежели я, природы и в принципе стоит за пределами добра и зла. Оно убивало.

Раньше.

И позже.

Но… это имело значение там, вовне…

Вздох. И горячее дыхание оседает на моей руке серебристыми искрами. Они облепляют кожу и причиняют боль, но здесь она существует отдельно от моего сознания. Говорю же, замечательное место эта пустота…

– Быть человеком не так уж и хорошо, – я присаживаюсь, и существо ложится рядом. Скорпионий хвост его обвивает мои плечи, а когтистые лапы ложатся на колени. Я же трогаю жесткую чешую, сквозь которую пробивается рыжеватый пух.

И существо мурчит.

Оно знает.

Догадывается. Оно уже поняло, что человеческое тело очень хрупко, но… здесь все равно интересней, чем под землей.

– А они не поймут, что ты сбежал?

Оно оскалилось… а зубы-то длинные и острые, в самый раз кого-нибудь жевать.

Не поймут.

Оно долго было там, внизу. Оно росло, росло и выросло достаточно, чтобы отделить часть себя от основной массы, так что… там тоже кое-что осталось. Другое дело, что та часть не слишком разумна…

Но кого это волнует?

Она будет существовать… Долго? Сто лет. Двести. Тысячу… Восстанавливаться уже не сможет, как и расти, но… это тоже не имеет значения.

– Понятно?..

Нет.

Но и это не важно.

Искры заползали под кожу, превращаясь в серебристых червей. Наверное, это было отвратительно, но… я просто разглядывала их, тонкие, гибкие… злые.

И кажется, уснула.

Разве в пустоте возможен сон?

Мастер Варнелия, оглянувшись – следовало убедиться, что никто не видит, – поскребла орден ногтем. Орден был огромным, с тарелку, блестящим и подозрительно легким, наверняка полым внутри. А камни? Настоящие или тоже искусственные рубины?

Ювелиру не покажешь…

И нехорошо сомневаться в королевской милости.

– Дорогая, постарайся выглядеть немножечко счастливой. Твоя мама смотрит, – Витгольц еще подволакивал левую ногу, что заставляло Варнелию нервничать, а заодно пробуждало в душе нехорошее желание огреть супруга чем-нибудь тяжелым. Для вразумления. Это ведь не шутки… когда его нашли в том шкафу, никто вообще не рисковал прогноз делать.

Какие прогнозы…

Дыхание отказало на вторые сутки.

Сердце останавливалось трижды… измененная сеть и яд, который сожрал и без того не слишком-то здоровую печень.

– Я счастлива, – она подхватила его под руку.

Стоило сюда тянуться?

Награждение… не могли отложить на недельку-другую… вон, бледненький какой, и улыбается кривовато, значит, что-то болит… или если не болит, то ноет…

Сам виноват.

Мог бы и предупредить…

Орден на груди супруга тоже был крупным и густо усыпан синими камнями. Топазы? Или что-то попроще? С одной стороны, невместно королю фиониты вешать, а с другой – где столько топазов взять?