В этом году выберешь себе одну из картин побольше, говорю я

а Аслейк говорит, что не хочет настаивать и выглядеть наглецом, но был бы благодарен, если б мог забрать картину уже сегодня, Рождество-то не за горами, и он завернет картину в нарядную рождественскую бумагу с гномами, ангелочками и всем прочим, обвяжет красивой красной ленточкой, а на открытке напишет: Моей любимой сестре Гуро, так он говорит, и вот еще что, в последние годы он спрашивал об этом каждый раз, но было бы замечательно, кабы я вместе с ним поехал к Сестре праздновать Рождество, их ведь всего двое, так что было бы очень приятно, если бы я составил им компанию, да и на лодке вдвоем, а не в одиночку, понятно, куда приятнее и надежнее, говорит он, для него была бы большая радость и большая польза, если бы я поехал вместе с ним праздновать Рождество у Сестры, это ведь далеко вверх по Согне-фьорду, до Эйгны на Боте чуть не целый день добираться, говорит он, но он издавна каждый год туда ездит, туда и обратно, говорит он

Ты называешь ее просто Сестра? – говорю я

и думаю, с какой стати я об этом спрашиваю

Ну да, говорит Аслейк

Я всегда называю ее просто Сестра, говорит Аслейк

Так-так, говорю я

А зовут ее Гуро, говорит Аслейк

Так-так, говорю я

Ну да, Гуро, говорит он

и мы оба умолкаем

Да ты заходи в дом, говорю я

и Аслейк благодарит, входит в коридор, а я подзываю Браге, и он вбегает в коридор, останавливается и отряхивается, снег летит во все стороны, я затворяю дверь, а Аслейк говорит, что не может зайти в комнату, или в мастерскую, или как уж там ее назвать, сапоги-то в снегу, и, если можно, он скинет их и выберет картину уже сегодня, вот было бы хорошо, и я говорю, конечно, заходи, я всегда тебе рад, а Аслейк говорит, что охотно снимет и теплый комбинезон, хоть это и малость хлопотно, так он говорит, снимает сапоги и меховую шапку, расстегивает молнию на груди теплого комбинезона, начинает выбираться из него и говорит, что с этой одежей много мороки, зато тепло, это уж точно, говорит он

А Сестру мою зовут Гуро, говорит Аслейк

Ну да, говорю я

и думаю, удивительно, ведь и ту, к которой я заходил в Бергене и у которой ночевал Браге, тоже зовут Гуро, а имя-то не самое распространенное, хотя, возможно, в свое время в провинции было вполне обычным, думаю я

А собаку зовут Браге, говорю я

Вот шельма, говорит Аслейк

и опять тянется рукой к Браге, и тот подходит к Аслейку и раз-другой лижет ему руку, а Аслейк немного ерошит ему шерстку, и они уже друзья

Браге, Браге, говорит Аслейк

и добавляет, что коли понадобится присмотреть за собакой, то он с радостью, а я думаю, что вообще-то удивительно, что Аслейк все эти годы поминал только про Сестру и никогда про Гуро; мы проходим в комнату, и Аслейк говорит, что очень уж тут холодно, впору сызнова надеть теплый комбинезон, говорит он, почему я не затопил печь? у меня же полно дров в Пристройке, минувшим летом он привез целую гору, и мы вместе сложили их в Пристройке, хорошие сухие березовые дрова, и множество мелких чурочек да стружки на растопку, говорит он, а теперь вот печка не топлена, хотя в Пристройке полно дров, да и дровяном ларе тоже полно поленьев, как он видит, и чурочек и стружки, похоже, со мной вовсе плохо дело, коли я сижу и мерзну, вместо того чтоб затопить печку, говорит Аслейк, и я не знаю, что сказать, надо бы, поди, как-нибудь оправдаться, но что тут скажешь? ну почему я не растопил печку? да просто потому, что слишком устал, думаю я, вот так и надо сказать