Н-да, ты и Алес, говорит он

Алес и Асле, говорит он

Да, говорю я

Жаль, захворала она и умерла этак рано, слишком рано и скоропостижно, говорит Аслейк

и мы оба молчим, стоим, не шевелясь, и я вижу Алес, в тот первый раз, когда мы вместе вошли на кухню и она сказала, что старый кухонный стол старой Алисы и старые стулья всегда казались ей очень красивыми, так она сказала, а когда мы вошли в большую комнату, сказала то же самое про тамошнюю мебель, и особенно похвалила круглый стол с двумя стульями, который стоит у окна, можно сесть и полюбоваться устьем Согне-фьорда, именно это ей очень по душе, сказала она и села на стул справа, а я сел на стул слева, и так мы потом сидели всегда, я на стуле слева, где сижу по сей день, а Алес на стуле справа, думаю я, оборачиваюсь и вижу Алес, она сидит на стуле справа, глядя на устье Согне-фьорда, неподвижно сидит у окна, длинные черные волосы распущены и лежат на спине, и я не хочу видеть ее, не хочу думать о ней, ведь это очень больно, скорбь становится слишком велика, нет, не хочу, думаю я, а Аслейк говорит, что просит прощения, не след ему было поминать Алес, а я не отвечаю, и мы молча стоим возле печки, а потом Аслейк говорит, что хорошо бы ему, как он уже говорил, выбрать картину уже сегодня или, по крайней мере, посмотреть картины и прикинуть, какая понравится Сестре больше всего, коли он сразу-то не выберет, говорит он, а я говорю, что он, конечно же, может посмотреть картины сегодня, и думаю, что, строго говоря, кроме Аслейка, мне больше некому показать картины, ну то есть до того, как они будут выставлены в Галерее Бейер в Бергене, а новая выставка состоится уже скоро, и картин для выставки у меня достаточно, и вообще-то пора поскорее отвезти их в Берген, тринадцать картин, какие будут выставлены, точнее, их будет тринадцать, когда Аслейк заберет свою, ровно тринадцать, но это меньше обычного, потому что обычно я добавляю к тринадцати большим картинам шесть маленьких, то есть в общей сложности получается девятнадцать, я очень верю в цифры с девяткой и хочу, чтоб их было столько или чтоб при сложении цифр получалась девятка, думаю я, но та, кого определенно зовут Гуро, сказала, что число, приносящее мне удачу, то бишь мое счастливое число, это восемь или четырежды два, так она сказала, ведь именно оно получилось, когда она сложила все цифры даты моего рождения, но я все равно держусь за девятку и за тройку, думаю я, и в цифре тринадцать не слишком уверен, по-моему, она одновременно и хорошая, и опасная, то же касается, пожалуй, и восьмерки, думаю я, хотя нет, восьмерка число хорошее, думаю я, но обычно я, стало быть, выставлял девятнадцать картин, в большинстве маленьких, ведь Галерея Бейер не очень-то велика, и Бейер сказал, что большее число картин выставить невозможно, так что их всегда было не более девятнадцати, впрочем, один раз я привез девять картин, и Бейер тогда сказал, что это слишком мало или что кое-как сойдет, но меньше вообще нельзя, сказал он, само собой, вопрос еще и в размере картин, но больших картин я никогда не пишу, они просто побольше или поменьше, иной раз выходит длинная и узкая, как та, что с двумя пересекающимися полосами, само собой, думаю я, называться она будет «Андреевский крест», по-другому никак, и это название я сегодня же напишу густой черной краской наверху подрамника, а на само́й картине выведу в правом нижнем углу заглавное А, как обычно, будь я один, я бы сделал все это прямо сейчас, ну да ладно, подпишу, когда Аслейк уйдет, думаю я, а потом надо первым делом отвезти картины в Берген, обязательно, думаю я, ведь я уже дважды скатал в Берген, не захватив с собой картин, не иначе как потому, что сперва Аслейк должен выбрать свою картину, я, хоть и не думал об этом, не брал их с собой, так что, когда Аслейк выберет картину, я отвезу свои работы в Берген, потому что развешивать картины Бейер предпочитает собственноручно, мол, очень важно, как именно висят картины, поскольку сама выставка, она как бы единое произведение живописи, так он говорит, и поскольку сама выставка тоже как бы картина, и создает эту картину он, Бейер, а я вообще понятия не имею, как надо развешивать картины, в каком порядке они должны висеть и все такое, и с тех пор как нет Алес, прежде Бейера видит картины один только Аслейк, а у него поразительно тонкое чутье на картины, часто он видит то же, что и я, и оценивает картину почти так же, как я, и выбирает почти всегда ту, какую выбрал бы и я, если б стал выбирать, так что в этом смысле Сестра, которую зовут Гуро, владеет пожалуй что лучшим собранием моих картин, пусть и маленьких, но, сказать по правде, в больших я говорю кое-что другое, а она получала только маленькие, что верно, то верно