Лысый? – говорит Сестра

и Мама с Отцом говорили, что детям надо его остерегаться, говорит он

Остерегаться? – говорит Сестра

Да, говорит Асле

Не садиться с ним в машину и не заходить к нему в дом, если позовет, говорит он

а Сестра молчит, и они с Асле идут по гравийной дорожке, выходят к шоссе

Теперь я хочу домой, говорит Сестра

и они идут по обочине, слышат автомобиль, оборачиваются и видят, как из-за Кургана выезжает машина, останавливаются и стоят, не двигаясь, а машина проезжает мимо

Может, спустимся к Фьорду? – говорит Асле

Но ведь нам не разрешают, говорит Сестра

Знаю, говорит Асле

Надо идти домой, говорит Сестра

Нет, пойдем к морю, говорит Асле

Что нам дома-то делать? – говорит он

Совершенно нечего, говорит он

Я могу поиграть в куклы, говорит Сестра

и они останавливаются на обочине

Нет, пошли к Фьорду, говорит Асле

и думает, что часто ходит туда, а Сестра ни разу не ходила с ним к Фьорду, никогда не стояла подле самого Фьорда, не смотрела на море, никогда не видела ни Лодочный Сарай, ни Лодку, думает он, а хорошо бы Сестре все это увидеть, думает он, сам-то он видел это не счесть сколько раз, потому что все время ходит к морю, хоть Мама и запрещает, он, конечно, ходит к Фьорду не каждый день, но довольно часто, а Мама даже не замечает, думает, наверно, что он играет где-нибудь в усадьбе, например на Сеновале, потому и не ругает, но Сестра ни разу еще не ходила с ним к морю, нет, ни разу не ходила, она маленькая совсем, Сестра-то, и ей наверняка не понравится у Фьорда, а может, и понравится, может, ей будет приятно стоять возле Фьорда, думает он, и смотреть на море? может, им и на Пристань выйти, поглядеть на Лодку?

Но Мама говорит, нам туда нельзя, говорит Сестра

Знаю, говорит Асле

Выходит, нам нельзя спускаться к Фьорду? – говорит она

Но я часто хожу к морю, говорит Асле

и они все стоят, потом Сестра говорит, что хочет домой, а Асле говорит, нет, они спустятся к Фьорду, что бы ни говорила Мама, ведь Сестра никогда там не бывала, говорит он, а Сестра говорит, разве им в самом деле можно, и Асле говорит, что они сделают по-своему, и оба, держась за руки, идут к тропинке, которая бежит по крутому склону вниз, к Лодочному Сараю

В Лодочном Сарае ужас как интересно, говорит Асле

Хочешь, зайдем? – говорит он

Там темно и страшно, говорит Сестра

Нет, ни капельки не страшно, говорит Асле

и крепко держит Сестру за руку, и вот они начинают спускаться по тропинке к Лодочному Сараю, и Асле думает, он и правда надеется, что Мама сейчас их не видит, не то ведь побежит за ними и оба получат двойной нагоняй, и за то, что Сестра угваздала платье, и за строго-настрого запрещенный поход к морю, к Лодочному Сараю, к Приливной Полосе, к Фьорду, к Пристани, к Лодке, туда, куда им ходить не разрешается, думает Асле, а Сестра говорит, что дальше идти боится, и останавливается, Асле тянет ее за руку, а она упирается

Отпусти мою руку, отпусти, говорит Сестра

и Асле отпускает ее руку, и они стоят на тропинке, ведущей вниз, к Лодочному Сараю, и Асле глядит на крышу Сарая, на серые плитки, он знает, они называются шифер, так ему сказал Отец, шифер, и на крыше плитки уложены одна к другой, одна немного наезжает на другую, и крыша Сарая сплошь в переливах серого цвета, думает он, поверить невозможно, что существует столько оттенков серого, думает Асле, и в зависимости от погоды они выглядят по-разному, на солнце серых красок всего две, зато тень играет всевозможными оттенками серого, ведь краски всегда как бы в движении, а одновременно вроде как в покое, краски – движение в покое и покой в движении, думает Асле, не говоря уже о том, что стены Сарая, дощатые стены, совсем посерели и трещины придают древесине множество оттенков серого, думает Асле и говорит, что Сарай серый, но серых красок очень много, и у них нет названий, а Сестра поддакивает, и он крепко держит ее за руку, ведь прямо страх берет, что существует столько оттенков серого и множество оттенков других цветов, например голубого, его называют просто голубым, а ведь наверняка существует тысяча разных вариантов голубизны, тысяча, по меньшей мере тысяча, да нет, их столько, что и не сосчитать, думает Асле