В конце вечера Ферн вышла на террасу и стояла, любуясь звездами и спрашивая себя, что же ей делать. Вроде бы принять решение легко. Конечно же работа важнее мужчины, даже самого обаятельного.

Просто друзья, как же! Кого он пытается обмануть? Ферн услышала и шаги и обернулась, ожидая увидеть Данте.

Но это были Хоуп и Тони.

— Данте пошел спать, — объяснила Хоуп. — Он не признается, но, думаю, у него болит голова.

— Что-то случилось? — спросила Ферн. Поведение хозяйки виллы насторожило ее.

— Он сказал, что предложил вам работать с ним, — ответила Хоуп.

— Да. Но я не уверена, что должна соглашаться. Наверное, мне пора возвращаться в Англию.

— О нет, пожалуйста, погостите еще немного в Италии, — чуть ли не взмолилась Хоуп. — Поезжайте с ним.

Неужели синьора Ринуччи пытается их сосватать? Смешно. Ферн внимательно вгляделась в лицо женщины, и от ее веселья не осталось и следа.

— Что стряслось? — встревожилась она. — Что-то серьезное, да?

И вновь наступила приводящая в замешательство тишина. Хоуп взглянула на мужа. На этот раз он кивнул, и она заговорила:

— Я собираюсь кое-что вам рассказать. Мы вам доверяем и считаем, что вы должны узнать эту тайну.

— Тайну? — переспросила Ферн.

— Она ужасна. Мы стараемся не верить, но правда заключается в том… — Она сделала глубокий вдох и с трудом продолжила: — Правда заключается в том, что Данте, возможно, умирает.

— Что? — в ужасе прошептала молодая женщина. — Вы сказали…

— Умирает. Если бы мы могли хоть что-то предпринять… Но, видите ли, он не желает говорить об этом, и мы не знаем, что делать.

Ферн с трудом собралась с мыслями.

— Я не понимаю, — наконец произнесла она. — Данте должен знать, болен он или нет.

— По материнской линии он Линелли, — объяснила Хоуп. — А в этой семье существует наследственная болезнь. Слабый кровеносный сосуд в мозгу внезапно начинает кровоточить. Тогда больной теряет сознание, впадает в кому или даже умирает.

— Такое случилось с несколькими Линелли, — добавил Тони. — Кто-то умер, кто-то выжил, но и выжившим не повезло. Хирурги спасли жизнь его дяди, Лео, но мозговая деятельность была нарушена, и теперь он как ребенок. Для Данте это страшное предупреждение. Он отказывается даже думать о том, что мог унаследовать это заболевание и нуждается в лечении.

— Но были ли какие-то проявления болезни? — решила уточнить Ферн. — Или вы просто боитесь? В конце концов, не все же наследуют дефектный ген.

— Пару лет назад был один пугающий момент. У Данте так сильно разболелась голова, что ему стало плохо. Очевидно, лопнул мелкий кровеносный сосуд. Мы упрашивали его пройти обследование, но он твердил, что полностью поправился, и с тех пор больше ничего подобного не случалось. Это может означать, что либо все в порядке, либо ему очень и очень везет. Пока везет… — Хоуп, вздохнув, замолчала.

— Не лучше ли было бы выяснить? — спросила Ферн.

— Данте против, — хмуро бросил Тони. — Он не боится смерти, но боится операции, памятуя о судьбе Лео. Его позиция такова: если смерть придет, пусть приходит.

— Квикстеп с судьбой, — пробормотала Ферн.