Столы ломились от рулетов и тартинок. Холодное заливное мясо и горячий окорок с абрикосовой глазурью, тоненькие ломтики холодного мяса со жгучим хреном – явно не для детей, булочки с вареньем и мороженое сколько душе угодно, пекановые пироги и лимонные пироги с меренгами. А над всем этим возвышался огромный четырёхслойный шоколадный торт. Имена четырёх именинников, причудливо написанные кремом, красовались с каждого боку. Сверху свечи на всех нас – всего сорок девять свечей. Двенадцать для меня, четырнадцать для Ламара, пятнадцать для Сэма Хьюстона и восемь для Сала Росса. Они все разом загорелись – прямо стена огня. Если и дальше праздновать четыре дня рождения вместе, придётся придумывать другую систему или печь торт побольше.

Поначалу всё было красиво и благопристойно, но постепенно начался чистый хаос. Аякс стащил сосиску и умудрился заглотить свою добычу в один присест, пока со страшной скоростью удирал от толпы орущих детей.

Моей единственной обязанностью в тот день было приглядывать за Салом Россом, чтобы он не объелся до умопомрачения. Невыполнимая задача. Сал Росс всегда обжирался, когда дело доходило до торта, приглядывай за ним или нет.

Мама с папой изображали гостеприимных хозяев. Дедушка беседовал с взрослыми гостями за кружкой пива. Он объявил, что наш подарок заказан в Остине, но произошла неожиданная задержка, и он прибудет только через неделю. Мы немножко погадали, что это может быть, но дедушка стойко хранил секрет. А потом он удалился в библиотеку слегка вздремнуть.

Тревис, Ламар и Сэм Хьюстон кружили вокруг Лулы Гейтс, словно планеты вокруг Солнца, и приставали с вопросами: «Ещё немножко мороженого, Лула?», «Хочешь ещё чуть-чуть торта, Лула?», «Тебе весело, Лула?»

Меня никто не спросил, хочу ли я чего. Но, с другой стороны, я и сама могу взять свой кусок торта. Без проблем. Уж на это у меня сил хватит.

Лула разговаривала со своей мамой, на носу – малюсенькие капельки пота, каскад распущенных волос отливает на солнце серебром и золотом.

Миссис Гейтс улыбалась и Тревису, и Ламару. Ну, ясно: она не прочь, чтобы один из моих братьев достался Луле, но ей совершенно всё равно какой.

– Кэлли, – завела разговор миссис Гейтс, – как насчёт ярмарки? Как продвигается работа? Лула меня просто удивляет своей сноровкой, если мне дозволено петь хвалу собственной дочери.

– А‑а‑а…

Что я ещё могла ответить?

– Надеюсь, она получит приз за вышивку, хотя её кружева тоже очень неплохо смотрятся.

– Ага, – я не знаю, как поддерживать разговор на эту тему, честное слово, не знаю. Молчание длилось слишком долго, но тут меня спас подоспевший Тревис.

– А Кэлли Ви вяжет мне носки к Рождеству, миссис Гейтс. Правда, Кэлли?

– Да. Конечно. Носки.

– Приятно, когда у тебя есть тёплые носки в холодную погоду. Надеюсь, ты успеешь до зимы.

– Конечно, Тревис, – рассмеялась миссис Гейтс. – Уверена, что всё будет сделано к Рождеству. Да, Кэлли? Носки связать недолго.

Ну, тут я с вами могу поспорить.

– Лула вяжет пару носков за полдня, – похвасталась миссис Гейтс.

– Правда? – Тревис с недоумением глянул на меня.