– Кэлли, мне надо с тобой поговорить, – прошептал он. – Как ты думаешь, я нравлюсь Луле Гейтс?

– Что?

– Чего ты орёшь? – нахмурился он. – Я просто спросил, нравлюсь ли я ей.

– Лучше сам спроси.

Что это с ними со всеми?

– Не могу, – в ужасе пробормотал брат.

– Тогда пойди поговори с Гарри, он в этих делах разбирается.

Кто это утверждает, что вдохновение не приходит дважды?

– Спасибо, Кэлли, я с ним поговорю. Но ты Луле ничего не скажешь?

– Нет.

– Ни за что?

– Ни за что?

– Крест на пузе, проболтаюсь – помру?

– Крест на пузе, проболтаюсь – помру.

– Честное индейское, братья навек, кровь твоя – моя, проболтаюсь – помру?

– Честное индейское.

– Не считается, если всё не скажешь.

– Сэ‑э-э‑м!

– Ну пожалуйста, скажи.

– Честное индейское, братья навек, кровь твоя – моя, проболтаюсь – помру. А теперь пошёл вон.

– Ну ладно, не вредничай.

И он отправился, без сомнения, на поиски Гарри, а я тёрла виски, стараясь избавиться от начинающейся головной боли.

Дня через два я сидела и читала, уютно устроившись в тихом уголке. И тут ко мне пришёл мой десятилетний братишка Тревис. Весьма странное выражение на лице. Я оглядела его с ног до головы и прошипела:

– Чего тебе?

– Просто спросить кой-чего, – обиженно ответил он.

– Небось хочешь спросить, нравишься ли ты Луле Гейтс?

– Ты чего?! – заорал он в панике. – Нет, конечно. Я просто хотел узнать, любит ли она котят.

– Понятия не имею, любит ли она котят. Я вообще ничего не знаю. Устала я от вас. Пойди спроси Гарри, – я закрыла книжку и потопала в комнату, бормоча: – Ну и развелось вас тут.

– От чего ты устала? О чём это ты? Чего развелось?

Я не удостоила его ответом. Наверно, в нашем городе ни один мальчишка не пристаёт к сестре, не спрашивает, нравится ли он Кэлли Ви. Ну и плевать. Какая разница. Мне всё равно. Всё! Равно!

Через час Гарри зашёл ко мне, сгибаясь от хохота.

– Перестань посылать их всех ко мне. Они меня уже замучили. Ни минуты свободной. Ты что, сама не можешь дать мудрый совет?

– Понятия не имею, что им сказать. Это всего лишь Лула. Какая муха их укусила?

– Это эпидемия влюблённости. Такой возраст.

– Нечего тут. Пусть прекратят.

– Увы, не прекратят. Только хуже будет. А что, они ей нравятся?

– Точно не скажу. Что, спросить её?

– Если хочешь оказаться между двух огней – вперёд. Но я бы на твоём месте держался подальше от всего этого.

– Ну да, – ясное дело, он прав. – Так и поступим. Буду притворяться, что вообще не в курсе.

– Не перестарайся! – он выскочил за дверь.

– Очень остроумно! – заорала я вслед и хотела бросить в него чем-нибудь тяжеленным, но под руку подвернулся только мой ненаглядный Дневник, а такой чести брат не заслужил.

Назавтра я, как обычно, встретилась с Лулой на главной улице, и мы вместе прошли последние пару кварталов до школы, болтая о всяких пустяках. Ненароком обернувшись, я увидела трёх своих братишек, идущих, один за другим, за нами следом. Все трое глаз не сводили с Лулы. Ну и дела. Хуже не бывает. Что с ними всеми приключилось? Слишком они ещё молоды для этого. Почему у нас всё не как у людей? Сумасшедшая семейка. Как их угораздило всех разом?