Я им ничего не сделал, а они считали своим долгом оскорбить и унизить меня при встрече. Деревенские дети бросали в меня камни, прохожие плевали в спину или пытались пнуть ногой, но я не стал жестко мстить и поголовно вырезать недоумков. Просто отпинал ногами детей, заставив их жрать навоз, увернулся и столкнул в дорожную канаву тех, кто хотел это сделать со мной, а у тех, кто обозвал меня вором, вернулся и подрезал их кошели. Раз меня таким видят, буду соответствовать.

Открыли рот, чтобы оскорбить совершенно не трогавшего их путника — получите, распишитесь. Я — ходячая карма в действии. После этого выслушивать жалобные просьбы «Отдай, прошу, отдай мой кошелёк» от обвинивших меня в воровстве людей было, как бальзам на душу. Я даже сжалился над некоторыми, особенно сокрушавшимися и сожалевшими о своем поведении. Бросал их кошелек в сточную канаву, пусть забирают. Мне от их жалких десяти медных монет толку немного, зато какое удовольствие смотреть, как холодной весной люди прыгают по пояс в канаву, чтобы вытащить со дна свою мелочь.

Вначале я отвечал каждому обидчику, потом каждому второму, третьему, пятому, а позже под настроение, в зависимости от мерзостности их поступков. Кошельки за обвинение в воровстве срезал очень часто. Пусть лучше боятся меня, разбегаются при одном моём появлении и ненавидят на расстоянии, боясь пискнуть, чем я буду терпеть их поток помоев. Неплохо было бы проучить всех, ведь я, словно «ё» — отброс в толпе «Бешек», но не бесправный и слабый, а вполне способный за себя постоять. Но если на всех отвлекаться, то слишком много времени займет мой путь, а девушки-кошки за это время могут оказаться в опасности. В безлюдных и малонаселенных районах передвижение шло гораздо быстрее и через два-три часа я добрался до того района долины, где по памяти оставил карету с Каа и Шии.

К счастью, зверолюдки не пострадали, лошади и карета тоже. Похоже, в пещеру после моего визита никто больше не наведывался, так как ночью мне показалось, что я неплохо спрятал карету, а днём её было видно невооруженным глазом уже с пятидесяти шагов. Лес был слишком лысым, чтобы обеспечить столь крупному транспорту с двойкой лошадей яркого окраса хорошее прикрытие.

На всякий случай я еще раз наведался в пещеру. Ещё раз подивился, как идеально магическая, оптическая иллюзия скрывает довольно просторный зёв пещеры. Даже при ясном свете дня, зная точно, что там есть проход, заметить его было крайне сложно.

Окинув темную пещеру пристальным взглядом, я заметил, что ещё забыл прихватить с собой, утомившись от сбора трофеев в прошлый раз. Дровишки у костра, ручки сгоревших факелов и стойки для них под каменными стенами тоже мне пригодятся. Собрав черенки и стойки, я вернулся к карете и переговорив с уже проголодавшимися к позднему обеду зверолюдками, залез на место кучера, чтобы вернуться в город с ветерком.

Как бы я ни скрывал свою внешность плащом, низкий рост и зеленоватые, когтистые пальцы на руках и ногах было не скрыть без подходящих по размеру ботинок и перчаток. Размеры обуви и тела у меня были детские, и ничего из собранного со взрослых людей мне не подходило. На будущее можно было пошить себе одежду и обувь под заказ, но мерзкое отношение людей за городом, в самом городе лишь усугубилось.