Михаил Дмитриевич авиатором не был, поэтому и допускал «вольности» по отношению к новому виду разведки. Не понимал он и сложностей, которые преследуют конструкторов при установке вооружения на эти машины. Едва увидев два синхронных пулемета на моем И-2М и два крыльевых, он прицепился к тому, почему у СКМ-2М всего пара модернизированных «максимов».
– Михаил Дмитриевич, здесь один винт с тремя лопастями. Пулемет «ровной» строчки не дает, он следит за положением всех трех лопастей и сам делает задержку спуска, когда лопасть подходит к стволу, и пуля может пробить лопасть, как только она минует ствол, следует следующий выстрел, если пилот не отпустил гашетку. Учитывается даже время пролета пули от ствола до винта. А здесь два двухлопастных винта, вращающихся с разной скоростью вращения. Разность невелика, но винты синхронно не вращаются. Вероятность прострела одной из лопастей существует постоянно. Устройства, которое может отследить такой сложный процесс, пока не существует. А на моей машине стоят пулеметы Льюиса с ленточным питанием. Собственно, это не лента, а рукав, в котором подаются патроны в верхний приемник двухслойного магазина. Верхняя крышка у него не вращается, через нее осуществляется снаряжение магазина. Там новый патрон захватывается спиралью подачи, а рант вдавливается на место. Фактически это трехслойный магазин, третий слой которого находится в процессе снаряжения. Привод подачи рукава – от двигателя. Ну, а магазин вращается от затвора. Довольно сложное и очень дорогое устройство. Мы даже не пытались выставить это на конкурс, зная отношение интендантов и инженерного корпуса к нашей работе. «Сложно, дорого, не требуется!» Заставить бы их на лету управлять истребителем и менять диски у пулеметов на верхнем крыле биплана. Крыльевые пулеметы лежат боком, подача патронов идет непосредственно по рукаву, привод от затвора задействован для подачи крайних тридцати патронов. Он вращает привод подачи бесконечного магазина. Но сам он такую массу патронов переместить не в состоянии, так что пулемет имеет две системы подачи: зависимую и независимую.
– Господи, какие сложности, чтобы просто выстрелить!
– Там еще и система перезарядки.
– Кто же со всем этим разбирается?
– Наши вооруженцы и техники, последние проходят обучение даже дольше, чем летчики, при Политехническом институте в Петербурге. Главная наша ценность, но начальство их не ценит. Печется только о летунах, это я вам как начальник инженерной службы всего воздушного флота России говорю.
А тут еще его брат приехал, с которым мы постоянно общались в Петербурге. А Владимир Дмитриевич был одним из редакторов «Правды», только знали об этом «не только лишь все». Он был опытнейшим подпольщиком и членом ЦК партии. Чуть ли не единственный, кто из «легалов» сумел избежать ареста и не засветиться в 15-м году. Впрочем, глядя на него, в жизни не подумаешь, что он ведет эту работу. Хотя мы познакомились не так давно, через Кобу, и большими друзьями не были, но, видимо, какую-то информацию брату он передал, и так, что последние доли сомнения у нашего «куратора» от Генштаба рассеялись, и он включился в общую работу. Как генерал-квартирьер, обеспечил всем необходимым весь летный и технический состав «дивизии», как стали нас называть на Юго-Западном. Он же пробил поставки авиабензинов для всех типов двигателей, сняв с меня необходимость рассчитываться с собственным совладельцем из собственного кармана. «Муромцы» употребляли 70-, 80- и 90-й бензин, октан-корректор позволял подстроить двигатель под эти три типа топлива. «Сотку» и «95-й» кушали только «И», которые летали редко. Ритмично заработал снаряжательный завод.