Очень много возни было с пулеметным вооружением: выпускаемые «максимы» были очень тяжелы, а поступившие из Англии и США «Льюисы» имели кожух воздушного охлаждения и малый боезапас. К тому же напор воздуха «способствовал» изгибанию ленты, что приводило к задержкам при стрельбе. Несмотря на наши усилия, «заводчане» их переделывать отказывались, все выполнялось усилиями трех мастерских корпуса. К лету 1914 года заказ на лодки был выполнен на 65–70 %, а по истребителям-бомбардировщикам на 42 %. В начале июня пришлось снять с производства Ша-6ТК и переводить все производство на СКМ-2М и СКМ-2МП, чтобы хоть чуточку иметь их про-запас. Именно в июне, шестого числа, в Ковенский округ начали прибывать гвардейские части, и появился генерал Ван-дер-Флит.
– Ваше высокопревосходительство! Частям Гвардейского корпуса требуется отработать взаимодействие с частями нашего корпуса, изучить сигналы управления и наведения на цель.
– Батюшки святы, да на кой это нужно? Что вы со своими «жужжалками» можете? Другое дело нам подсказать: где ворог затаился, это было бы к делу.
– Вы же у генерала Кауфмана служили, помнится?
– Имел честь быть его адъютантом, так что вместе с ним всю туркестанскую кампанию прошли.
– Ну, тогда видели, как беркут охотится. Кружит себе в воздухе, высоко кружит, из винтовки его не сбить, а потом – раз, и пикирует на цель, один удар, когти в спине, а он глаза выклевывает. А когда его наездник на руке везет, то он дает команду беркуту, снимая ему с глаз колпачок и подбрасывая его в сторону цели. Вот так и с нашими аэропланами. Сами по себе мы будем долго кружить, тратить горючее, и можем ничего не увидеть, а тут ваши гвардейцы нам знак выложат, да пару цифр, где искать. Мы прилетим и ударим.
Еле-еле уговорил его выделить батальон и направить его на полигон под деревней Рукла. Тем не менее каким-то образом чуть позже стало известно, каким именно, генерал сумел организовать показ этого действа будущим руководителям наступления на Кенигсберг. От меня он держал все в тайне, и мы не были в курсе, что кроме гвардейского батальона будут задействованы войска 3-го армейского корпуса генерала от инфантерии Епанчина и 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, только что выгрузившейся из эшелонов и направляющихся на данный полигон. Инспектировать эти войска направился сам генерал Ренненкампф. Гвардейцев об этом тоже не предупредили. Но у них был телефон, который провели на гарнизонную радиостанцию. Через нее мы могли получать сообщения и отвечать на них.
Обнаружив выдвигающиеся в его сторону войска, командир батальона капитан Свищов снял трубку и позвонил на радиостанцию, отправив заодно своего ординарца в Руклу. Получив сообщение, я поднял два звена СКМ-2М и пару И-1М. В момент, когда мы их обнаружили, к походной колонне приблизился экипаж генерала Ренненкампфа и сопровождающая его полусотня «Дикой дивизии», горцы кавказские. Само собой разумеется, что во время встречи начальства в небо никто не смотрит. Мы же убавились до самого малого и открыли холостой огонь из пулеметов. Бомбы сразу, даже керамические, бросать не стали, но конница бросилась врассыпную. Открытая коляска с командующим округом перевернулась, но самого командующего в ней не было. Сделав два захода и полностью освободив дорогу, мы высыпали «подарки с неба», в виде цветных столбов мела. СКМ пошли домой, а нам с капитаном 2-го ранга Дорожинским пришлось садиться на «разбомбленную дорогу» за клизмой с патефонными иголками. Выпустили шасси и сели.