– Ты выкрала ее, потому что не хочешь, чтобы я ее увидел. Ты хочешь максимально усложнить мне задачу.

– Ну не весь же мир вокруг тебя вертится, Джефферсон. Давай, попытка номер два.

– Ну тогда не знаю, – покачал головой Уинтер.

– Как же, наверное, трудно тебе это признать.

– Почему ты убила Омара Харрака?

– Кого? – спросила она, наморщив лоб. – Ты имеешь в виду того повара?

Уинтер кивнул.

– Мне нужно было, чтобы ты воспринял меня всерьез. Он – моя первая жертва, кстати.

Теперь нахмурился Уинтер:

– Не первая. Чтобы научиться так убивать, нужно тренироваться.

– Ты уверен?

Уинтер внимательно смотрел на нее, но не нашел никаких признаков неискренности. Он снова вспомнил, как происходило убийство Омара. Тогда внимание Амелии было приковано к Уинтеру. Было ощущение, что Омар – это лишь побочный эффект.

– Ты психопатка, в этом сомнений нет, – сказал он. – Но ведь ты убиваешь не чтобы лишить кого-то жизни. Ты таким образом демонстрируешь контроль, чувствуешь себя в безопасности. Долго пришлось убеждать Нельсона убить Лестера и Мелани?

Амелия задумчиво постукивала кончиками пальцев по губам. Уинтер наблюдал за ее движениями, и его сердце стучало в такт ее ударам. Вдруг она резко встала, положила пистолет на тумбочку, расстегнула куртку и подняла кофту. Ее бледный живот был покрыт ожогами от затушенных сигарет. Десятки уродливых шрамов перемежались с гладкой кожей. Она провела рукой по коже, прошлась по контуру шрамов.

– Их всего шестьдесят три, и я помню, как был сделан каждый из них.

– Видимо, ими ты себя и оправдываешь. Как ты только спишь ночью… Раз над тобой издевались, ты думаешь, что имеешь полное право разрушать чужие жизни. Знала бы ты, сколько раз я уже все это слышал. Как же это скучно.

Амелия опустила кофту и расправила ее.

– Думаешь, что ты такой умный? Ничего подобного. Ведь ты на самом деле ничегошеньки не знаешь.

– Я знаю достаточно, чтобы предположить, что твоей первой жертвой стал человек, который сотворил с тобой все это.

– Я же уже сказала: первым был повар. А что ты привязался к первой жертве? Какая разница, был он первым, или вторым, или десятым?

– Его звали Омар.

– И что? Можно подумать, что раз у него было имя, он был реальным.

– Но он был реальным.

Она улыбнулась, но ничего не сказала.

– Ну хорошо. Если он был твоей первой жертвой, как тебе удалось так безупречно его убить?

Она улыбнулась шире, и показались кончики ее зубов.

– Кошачьи черепа мягче человеческих, но я получила представление о том, чего ожидать.

Сколько Уинтер ни вглядывался, признаков того, что она врет, он не находил.

– Спасибо, что поделилась.

– Пожалуйста. Где твой паспорт? – вдруг посерьезнев, спросила она.

– Что?

– Твой паспорт. Где он?

– В чемодане.

Она подошла к чемодану, открыла его и, пошарив внутри, нашла паспорт. Демонстративно подняв его повыше, чтобы Уинтеру было хорошо видно происходящее, она уронила его в карман своей куртки.

– Почему я?

– И ты еще меня называешь нарцисской, – улыбнулась она. – Запомни: не все в мире крутится вокруг тебя, Джефферсон.

– Нет, случайностью это быть не может. Ты специально выслеживаешь именно меня. Почему?