– И все же… кто ж ты такой на самом-то деле, а, старлей? Еще и корабль этот невиданный – какой там, на хрен, транспорт?! В трюме полно бронетехники, ее, как брезентом ни накрывай, все одно разглядишь. И ведь прямо на берег носом выполз, бойцы, когда ящики таскали, даже ног не замочили. Для высадки десанта он предназначен, однозначно! Вот только… отчего ж танки не выгрузили, коль привезли? Непонятно… Да и насчет Тихоокеанского флота – тоже полная чушь, нет у нас подобных кораблей, однозначно не имеется! И что в итоге? А в итоге выходит, что… ничего не выходит, поскольку ничего не понятно…
Раздраженно дернув щекой, капитан третьего ранга пожал плечами: ладно, командованию виднее. Его дело – фрицев сдержать, не позволив оттяпать от плацдарма ни одного метра, ни одного даже самого разрушенного здания. Как в той довоенной песне пелось, «своей земли вершка не отдадим». И, благодаря тому, что всю последнюю неделю прибывали подкрепления, сил и средств для этого вполне достаточно. А уж с учетом того, сколько именно боеприпасов привез этот непонятный «дальневосточный транспорт», и подавно – судя по донесениям, патронно-снарядный голод на плацдарме закончился раз и навсегда. Ну, а с остальным? С остальным – разберемся…
Глава 11. Снова вместе
Малая земля, 22 февраля 1943 года
Нормально поговорить с Левчуком и ребятами по дороге не удалось, поскольку пришлось в темпе вальса двигаться в направлении штаба и прочих более безопасных для морпеховских организмов мест, нежели передовые позиции советской обороны: бой потихоньку разгорался по всей линии соприкосновения. Не везде с одинаковой интенсивностью, понятно – главный удар гитлеровцы нанесли, как и докладывала разведка, с северо-западной стороны Цемесской бухты через городские кварталы, отвлекающий – в направлении цемзавода «Октябрь». На хитрость наши не повелись, хоть бои в том районе завязались достаточно серьезные. В ответ на немецкую артподготовку заработала и наша артиллерия, бьющая по разведанным целям, как через бухту, так и с плацдарма – наличие у малоземельцев нескольких гаубичных батарей оказалось для фашистов крайне неожиданным и неприятным сюрпризом. Прицельной или нет оказалась контрбатарейная стрельба, сказать было сложно, поскольку били главным образом «по координатам», шерстя указанные разведкой квадраты не слишком частым осколочно-фугасным гребнем, но достаточной плотности огня, дабы всерьез поколебать решимость атакующих, достичь определенно удалось.
Когда совсем рассвело, фрицы подключили авиацию, однако низкая облачность и на сей раз вовремя появившиеся советские истребители свели эффективность бомбардировок практически на ноль. Да и всерьез усиленное за последние дни зенитное прикрытие тоже не осталось в стороне, показав себя во всей красе – зря, что ли, на Малую землю отправляли исключительно обстрелянных и успевших повоевать зенитчиков? А следом за верткими «лавочкиными» пришли уже советские штурмовики и пикирующие бомбардировщики, несмотря на неподходящие метеоусловия вывалившие на противника тонны взрывчатки, чугуна и зажигательной смеси…