– В курсе, – согласился Ткачев, судя по выражению лица, принявший какое-то решение. – Значит, так, товарищи офицеры. Товарищ старший лейтенант, вот бумага и ручка, пиши подробный рапорт, как ты едва не утонул, зацепившись за проволоку на спасательном круге… нет, стоп, этот момент опусти, Никифорова нам сюда приплетать не нужно. Короче, разберешься, что именно писать, а что – нет. Допустим, затянуло обратно в люк, а затем отнесло в сторону отбойным течением, начал тонуть, но успел сбросить одежду и снарягу, от нехватки воздуха потерял сознание – ну, и так далее. Насчет пребывания в больнице – никаких особых подробностей, мол, потерял память, когда пришел в себя и вспомнил имя-фамилию-должность, сразу же позвонил отцу, который тебя оттуда и забрал. Короче, максимально обтекаемо, общими фразами. Про заражение коронавирусом обязательно упомяни, добавит правдоподобия – мол, организм был ослаблен стрессом, вот и не сумел самостоятельно побороть заразу, пришлось врачам вмешаться, держали в изоляции и никуда не выпускали до полного выздоровления. Вас, правда, всех прививали, ну, да мало ли что, медицина – наука не точная, всякое случается. Заодно черкани заявление на очередной отпуск, он тебе как раз в конце августа положен. А за этот месяц мы с товарищем майором постараемся все нестыковки утрясти. Задание понятно? Вот и выполняй, а мы пока с твоим батей поговорим о том о сем. Да, кстати – нам нового особиста прислали. Въедливый товарищ, до любой мелочи пытается докопаться. Твое личное дело тоже вдумчиво изучал, поскольку пропавший во время маневров офицер, сам понимаешь, ЧП. Так что будь готов, он с тобой в любом случае побеседовать захочет. Сегодня я его в расположении не видел, возможно, уехал куда-то, так что пиши быстрее.

– Понял, тарщ подполковник, приготовлюсь, – кивнул Степан, усмехнувшись про себя: видать, судьба у него такая, от особистов бегать. Там, на плацдарме, кап-три Кузьмин примерно эти же слова говорил насчет занятого особиста, со встречей с которым ему стоит повременить. А потом появился Шохин, и все пошло, как пошло…

В этот момент дверь после короткого стука распахнулась, и в кабинет шагнул незнакомый офицер:

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Входите, товарищ майор, – ответил Ткачев, растерянно взглянув на Алексеева. Точнее, сразу на обоих Алексеевых. – Товарищи офицеры, майор Королев, с позапрошлой недели – начальник особого отдела батальона.

Быстро оглядев присутствующих, особист задержал взгляд на Степане, вполне ожидаемо расширив глаза и практически слово в слово повторив сказанное сержантом Никифоровым:

– Старший лейтенант, вы?! Живой?!

– Так точно, я. Живой, – старлей не нашел ничего лучшего, чем ответить именно так. Ну, не молчать же, в самом деле? А откуда новый «контрик» его знает? Так тоже понятно: фотографию в личном деле, про которое комбат буквально минуту назад говорил, видел. Уж опознавать человека по фото, причем неважно, какого качества и срока давности, этих ребят учат туго. Приехали, блин. Не повезло.

Несколько секунд похлопав глазами, контрразведчик пришел в себя, обратившись уже к Ткачеву: