И вот ни от оборотня, ни от девушки помощи в таком деле Фонинейл не желал. Рычал, ругался, огрызался, пытался справиться сам, ничего не получалось — только еще больше забот у Акиты после этого, да и чуть не упал раз, едва ноге не навредив.
Пришлось эльфу объяснить, кто тут главный и за всех отвечает. Хорошо так объяснить, от души.
— Да плевать мне на твои мужские прелести, ты их в горшок сразу опускай, я и не увижу! А уж зад голый у всех одинаковый, разве что у орков — зеленый, а у гномов — волосатый. Так что нечего тут жертву с причудами из себя строить! Сказано «пить, есть и спать», вот и будешь делать, как сказано! А про «падать» и «стоять, качаясь» лекарь ни слова не говорил, так что можешь дуться, словно жаба, сколько влезет, только на горшке! Я в спальне закроюсь — позовешь, как дела все сделаешь… И без подвигов мне тут!.. А то в следующий раз рядом сидеть останусь…
То ли слова были подобраны нужные, то ли тон убедительный, то ли просто понял ушастый бедолага, что Акита из тех, с кем спорить бесполезно, проще сделать, как просят. Но смирился и даже дуться, как жаба, на второй день перестал.
А девушке даже стыдно не было, она вообще в этом эльфе мужчину не видела, только болезную немощь, за которой уход нужен да глаз внимательный, потому как так и норовит учудить что-нибудь.
И в Шазиме она в первую очередь непутевого пацана ощущала, хотя и понимала — на самом деле он ведь где-то возраста Керана, если эльфийские года на оборотневые пересчитывать. Никак на младшего брата не тянет. А вот… Может, потому что Кер жил подольше и опыта набрался побольше, а может, по какой другой причине, но с волчонком Акита перешучивалась, переругивалась иногда, а раз совсем разозлилась и попыталась по затылку хлопнуть, как Солю.
Только парень вывернулся и гневно засверкал на девушку своими карими глазищами. Но Акита руки в бока уперла, брови нахмурила и серьезно заявила:
— Не знаю, как в твоей прежней стае за порядком следить было принято, а в моей никаких драк и ссор не будет. И если Фонинейл у меня просто под опекой, пока Керан по делам уехал, то ты член моей семьи, понятно?
Шазим еще полминуты гневно посверкал, а Акита вдруг вновь заметила, что парень-то красивый — черноволосый, смуглокожий, большеглазый, нос с хищной горбинкой, плечи широкие, и вообще… В таверне-то она его тоже разглядела, даже полюбовалась немного, а потом как-то все не до того было. Сейчас же снова как глаза раскрылись. Не эльф, конечно, но все равно красавец же! И вспыльчивый, как Кер… Чего той дурной бабе-оборотнице не хватало?!
— Член семьи, значит? — зло выдохнул вдруг Шазим. — Горжин тоже все время про семью говорил, а стоило мне хоть раз ошибиться, так даже матери со мной встречаться запретили!..
— Ну а я тебе по затылку дам, больно! — уверенно-спокойным голосом пообещала Акита. — Или по лбу поварешкой. А совсем достанешь — плетью по спине могу, брат знает… Могу! — и она даже плеть из сапога достала, чтобы показать. — Но из семьи не выгоню. Потому что даже если ты вырос предателем — не в кустах же на соседней улице. Вина, значит, общая — и твоя, и стаи. А ты даже и не предавал, на самом-то деле. Просто с волком своим не поладил. Плохо это, конечно, но опять же, не только ты в этом виноват, но и стая. Мне ты, конечно, уже взрослый достался, а уж что выросло, то выросло, но будем как-то уживаться вместе. Кровь-то в тебе теперь моя, значит, ты — мой кровник, семья. И по ушам сейчас получишь… — закончила свою речь Акита и залепила-таки легонечко парню по макушке. А тот, заслушавшись или смирившись с неизбежным, даже вырываться не стал. Но потом кулак тайком показал бледной немощи, из-за ссоры с которой все и началось. Девушка за это уже ничего говорить не стала… Почти Соль с Нинором, хоть вроде и взрослые уже!..