Тут оборотень прямо под нос руку свою подсунул, уже прокушенную. Аль даже вынырнул из своего странного забытья, чтобы принюхаться. Губами прикоснулся, языком слизнул… и едва успел перевернуться, как его чуть ли не наизнанку всего вывернуло. Боль резко скрутила все тело…

Зубы сжал, чтобы не заорать… застонал, выгнувшись дугой… головой замотал… зарычал на эльфа, зачем-то над ним склонившегося… Эльф исчез.

Рыжие локоны перед глазами промелькнули, лица легонечко коснулись.

Взгляд у Акиты жалостливо-озабоченный. Переживает!.. Странно, но эта мысль теплая какая-то была, согревающая. Не наплевать ей на него — волнуется. Что-то спросила, потом упрямо в сторону на вопрос какой-то ответила. Боль снова начала растворяться вместе с сознанием…

Но тут в нос ударил совсем другой аромат, вкусный, манящий… Вроде и кровь, но другая немного. И в тот же миг мыслей никаких в голове не осталось, кроме одной: «Пи-и-и-ить!»…

Акита крепилась до последнего, пока не поняла, что еще немного — и сознание потеряет, только тогда Шазим с Кераном Аля оттащили, как тот ни упирался.

Но не справились бы парни с фирянши, если бы не кулоны золотые, целых два — один на ярмарке выигранный, другой в бою с оборотнем заполученный. А главное, не приди им Берт на помощь.

Вот уж от кого пользы даже больше, чем от кулонов, сперва было. Ведь несмотря на золото, Аль все равно рычал и рвался обратно. Но втроем справились… а через пару минут и фирянши успокоился, в сознание пришел, выдохнул.

Выглядел он по-прежнему отвратительно, только похож был теперь не на несчастного умирающего, а на ужасное чудовище, каким и являлся на самом-то деле.

Керан уже много раз выругался и обозвал себя по-всякому, за то что не остановил свою лисичку, позволил ей такую глупость совершить. Надо было про ребенка напомнить, а то совсем про него позабыла!..

Подумал и тут же устыдился, глядя, как девушка руку на живот положила и улыбнулась чему-то, зашептала одними губами. Вроде и не видно там пока даже намека на беременность, а все равно, разговаривает с их ребенком, успокаивает, волнуется… помнит.

— Значит, не ядовитая, — раздался знакомый голос, и из тумана вышел старик Маэдлор. — А я так надеялся, что ты или в битве с моей зверушкой погибнешь, или кровью цветочной фейри отравишься.

В голосе мага искренняя жалость звучала. И правда, расстраивался он, что Аль до сих пор жив.

А дальше снова битва началась, только на этот раз магическая, в которую Акита и ее семья влезать не стали. Противник-то всего один был, вот пусть Рилдаэль и проявит свою храбрость, теперь ее время пришло.

Даже Нинор к ним подбежал, хотя до этого с другом где-то крутился.

Фирянши, правда, рвался магу старому задницу начистить, но вот было у Акиты подозрение, что не зря старик в их сторону поглядывает и хмурится недовольно, понимая, что Аль до сих пор на месте стоит и в бой не лезет. Гадость какую-то задумал…

Что именно Маэдлор задумал, стало ясно, когда тот, отбив очередной огненный шар, подул в сторону Акиты и ее парней золотой пылью. Золото к ним с помощью магии полетело, а вот сама пыль настоящая была, и вдохни ее Аль — умер бы на месте.