— Какого чёрта! Иван Демидович, ты спятил? Это то, о чём я подумала? Ты что, это вырыл? Зачем?!

Это ведь прах покойника!

— Успокойся. Тише! — зашипел на нее Головко.

Но Яна уже не могла успокоиться. Она попыталась представить, сколько им еще впаяют к их сроку за похищение праха, и покрылась холодным потом. Глаза у Яны наполнились слезами, она уже собралась зарыдать, как из темноты раздался голос бомжихи:

— Вот, выбирайте. Как в лучших домах Лондо на и Парижа. А вы нам что взамен?

— Забирайте нашу одежду. Если вещи отстирать, то цены им не будет. Серьёзно. Фирменные тряпки.

Бомжиха брезгливо двумя пальчиками приподняла подол платья Яны и пощупала, стараясь оценить качество ткани.

— Где взяла? Сколько стоит?

— Платье? Две тысячи евро. В Милане купила, — машинально честно ответила Яна, и женщина зависла.

— Это же прошлогодняя коллекция! — пошутил Иван Демидович. — Такое уже не носят!

— Ты бы помолчал, — зыркнула на него Яна и пояснила: — Парень мой мне купил в дорогом магазине за очень большие деньги. Это очень качественное, модное платье из натурального шёлка. Сейчас, конечно, не видно, оно грязное, но когда отстирается, то вы увидите, какой у ткани божественный глянцевый блеск. Между прочим, это очень прочный материал.

— Ты ей еще про тутовый шелкопряд расскажи, — усмехнулся Иван Демидович и повернулся к бомжихе. — Секрет изготовления шёлка долгое время был известен только в Китае. В наше время натуральный шёлк считается предметом роскоши.

Бомжиха тяжело вздохнула.

— Я, между прочим, в прошлом учительница биологии и про тутовый шелкопряд знаю побольше вашего. Вот послушайте легенду. — Татьяна Павловна примостилась на какую-то корягу. — Легенда гласит, что невзрачная светленькая бабочка появилась в Китае за три тысячелетия до Рождества Христова. Она питалась листьями тутового дерева и поэтому получила такое название. Хуан-Ди, Жёлтый император, пил чай со своей супругой в тени тутового дерева. В чашку императрицы упал кокон бабочки. Она осторожно достала его. Под воздействием тепла и влаги волокна разошлись. Императрица поразилась красоте нити и соткала из нее первую шёлковую ткань…

— Вот всё, что я нашёл, — прервал ее мужской голос. Славик вывалил на траву охапку тряпья. — Выбирайте.

— Мне неудобно при мужчинах… — начала Яна.

Татьяна Павловна дёрнула ее за руку.

— Идём к нам. Вот наше жильё.

В рассветной мгле Яна рассмотрела какое-то подобие хижины. Между деревьями висела верёвка, понятно, что для сушки одежды. Стояли два ящика, а между ними лежала доска. Это была скамейка. Яна и Головко двинулись по направлению к ней, держа в руках ворох сомнительных тряпок. Татьяна Павловна вытащила оббитый эмалированый таз, Аслан принёс ведро воды, и Яна с Головко вымылись. Иван Демидович натянул на себя серую футболку с дырками, короткие штаны, не сходящиеся на пузе. Он подвязал их верёвочкой. Сверху накинул то, что когда-то называлось пиджаком. Яне тоже достались брюки. Яна носила одежду сорок четвёртого размера, а рост у нее был сто семьдесят пять сантиметров. Понятно, что при таком раскладе брюки на ней превратились в бриджи, причём одна штанина оказалась короче другой. По сломанной молнии и оторванной пуговице трудно было понять, женские брюки или мужские, да это было и не важно. Важно было, что «бриджи» оказались на десять размеров больше. А сверху Яна накинула измятый балахон в подозрительных пятнах, который по той же причине сваливался с плеч.