Проблему производительности советская Россия унаследовала от царской. Ленин писал: «Производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя». Тема не сходила со страниц партийной и советской печати, склонялась на съездах и пленумах. Апрельский 1985 года Пленум ЦК провозгласил неизбежность операции по «достижению нового качественного состояния общества». Операция, увы, окончилась смертельным исходом. Её цель, вспомним, формулировалась следующим образом: «Это прежде всего – научно-техническое обновление производства и достижение высшего мирового уровня производительности труда».
Но и за двадцать лет до того XXIII съезд торжественно провозглашал: «Главным источником роста производительности труда должно быть: ускорение научно-технического прогресса и повышение эффективности общественного производства на основе развития и внедрения новой техники и прогрессивных технологических процессов». Не хватало разве что упоминания о нанотехнологиях.
Мираж новой «электрификации» не покидает российских горизонтов.
Как ни удивительно, понимание сути проблемы и способов её решения за девяносто лет не изменилось. Вновь предлагается «радикальное повышение эффективности экономики, прежде всего на основе роста производительности труда». Считается, что «реализация инновационного сценария развития позволит нам добиться кардинального повышения производительности труда. В основных секторах российской экономики должен быть достигнут как минимум четырехкратный рост этого показателя за 12 лет»…
Конечно, сделаны нужные оговорки: «В целом, необходимо развитие рыночных институтов и конкурентоспособной среды, которая будет мотивировать предприятия снижать издержки» и т. п. Но ведь и Ленин призывал «черпать обеими руками хорошее из-за границы: Советская власть + прусский порядок железных дорог + американская техника и организация трестов + американское народное образование». И XXIII съезд предписывал «расширить хозяйственную самостоятельность и инициативу предприятий, повысить ответственность и материальную заинтересованность в результатах своей деятельности».
Стоимостное мышление, проблема сверхнизкой капитализации российских активов, как видно, по-прежнему непосильны для экспертно-аппаратного истеблишмента.
Давайте посмотрим на вещи, понятные человеку с неповреждённым здравым смыслом и средним неэкономическим образованием, самые приземлённые – к примеру, на земельный рынок. Возьмём, скажем, Пензенскую губернию, проведём по глобусу линию широты и проверим, сколько стоят земли в сходной природно-климатической зоне. Будем для ясности вести речь только о землях сельхозназначения с достаточно высоким бонитетом. Оставим до поры в стороне пустующие или «неотмежеванные» земли. Нас интересуют сейчас только те, на которых действуют профессиональные операторы, успешно ведущие агробизнес. Выясняется, что в Польше – а Варшава с Пензой на одной широте – такая же точно земля стоит в 5 раз дороже. А ещё чуть западнее – в Нидерландах – аж в 30 раз. Что, польские фермеры бегают в пять раз быстрее наших? А голландские пашут лазерным наноплугом?