– А фигурант?
– Молчит. Орет только, что нам это так с рук не сойдет.
– Разрешите, я с ним…
– Не разрешаю.
– Павел Леонидович…
– Нет! Не разрешаю. И ты сам понимаешь почему. Личному в нашем деле – места нет и быть не может.
– Не… – сказал здоровяк, – не… я его бить не буду. Не дождется. Павел Леонидович… время уходит…
Заместитель коммерческого директора ЧМЗ Виктор Гельман не мог понять, что произошло и за что его арестовали.
Он только что прибыл из Москвы, где заключил очередной контракт на поставку изделий из редкоземельных металлов. Пока их команда работает – они каждый год показывают уверенный плюс, выручка выросла до тридцати миллиардов в год. Выход на китайский рынок – а они уже отправили туда первую партию циркониевых поковок – в перспективе сулил удвоение выручки и превращение ЧМЗ в крупнейшее предприятие специальной металлургии в мире. Китай… это же бездонный рынок, и вот в чем загвоздка. Китай мог производить практически любую продукцию по себестоимости ниже, чем в России, и чтобы обогнать его в этом, России следовало бы переместиться на пару тысяч километров южнее, урезать зарплаты, а также перенести все основные производства на берег моря, чтобы все логистические операции производить самым дешевым, водным путем. Понятно, что это невозможно. К тому же Китай обгонял Россию еще и в наработанной электронной базе. Но у России имелось одно, но важнейшее, оставшееся еще от СССР преимущество. Это металловедение и материаловедение. Сложные сплавы, сплавы с экстремальными характеристиками: чтобы просто воспроизвести то, что делают другие, нужны годы работы и мощнейшие материаловедческие и металлургические школы. А за это время конкуренты уйдут дальше. Часть Китай получил за бесценок с Украины, от института Патона, но там с 1991 года практически никаких серьезных исследований не вели – денег не было. А в современном мире и год – два отставания – уже вечность. Прорвались же русские на авиарынок со своими уникальными самолетами с полностью композитными крыльями? Всего пять – семь процентов экономии горючего – но и это критично…
Гельман же был хоть человеком и пробивным, как и положено коммерческому директору, при этом не осознавал ни того, насколько уникально то предприятие, на котором он работает, ни сколько на самом деле стоят некоторые накопленные здесь ключевые компетенции. Он, например, считал, что технология обработки деталей из обедненного урана, применимая в некоторых военных технологиях, стоит миллион долларов. Точнее, так считал не он – так считал агент китайского ГРУ, подкатившийся к Гельману на выставке. Гельман считал, что это стоит три миллиона, сошлись на двух с половиной. На деле – такая технология, если ее разрабатывать с нуля, стоила не менее пятидесяти миллионов. Была правда одна закавыка – для обработки деталей по российской технологии нужен был уникальный инструмент, который производила только одна фирма в мире, находившаяся в России. И когда китайцы под благовидным предлогом разместили заказ на подобный инструмент – это заставило контрразведку очень серьезно задуматься. И начать проверку всех возможных вариантов утечки. Проверка же вывела на Глазов и на еще более серьезные вещи: контакты коммерческого директора Гельмана с некими евреями – выходцами из Днепропетровска, прямо связанными с очень одиозными фигурами. Задержание Гельмана явило собой конец длинной и красивой многоходовки, когда стало ясно, что дальше оставлять Гельмана на свободе просто опасно.