Борзя тихонько пододвинул к мальчику разодранный янтарь и начертил на земле «друг».

Улыбка сама собой, неуправляемо расползлась во всё лицо. Взрывник нервно стал посмеиваться, набирая обороты и вдруг разрыдался. Он и смеялся, и плакал, всхлипывая, утираясь мокрым рукавом, и глядел счастливыми глазами на здоровенных страшных мутантов, как на самых родных и долгожданных сородичей.

— Чего это он? — недоумевая, спросил Борзя.

— Наверное, умом тронулся, от шока, — предположил Моня.

— Обидно…

— Подожди, может, ещё отойдёт.

Успокоившись и допив всю воду и весь живчик, мальчик, наконец, смог из себя выдавить первое слово, севшим, хриплым голосом:

— Спасибо, — и, протяжно шмыгнув носом окончательно, насухо протёр лицо ладонью, стряхнув остатки жидкости в траву, передёрнул плечами и улыбнулся.

— О! Вроде, ничего, нормальный! — обрадовался Борзя. — Даже не орёт.

— Вот, как раз таки это и пугает, шо не орёт. Ненормальная реакция для человеческого, почти свежего детёныша. Надеюсь, мы не зря с ним возимся.

Взрывник окончательно пришёл в норму и уже переоделся, когда заметил, что мутанты Дока активно урчат на разные лады, явно разговаривая друг с другом, а потом здоровенный лёг на землю, как собака, а тот, что меньше, показал двумя когтями, как идёт человечек и садится на спину.

— Ага, в дорогу, значит, пора, и они предлагают мне ехать верхом! Ух, ты! Здорово!

Взрывник радостно подскочил к Моне и вскарабкался на холку. Кожа на ладонях уже почти зажила и спина не так сильно болела, про ногу мальчик и вовсе забыл от такого шквала потрясений. На слишком быстрое заживление ребёнок и в этот раз не обратил внимания, посчитав, что это особенности Стикса, и отчасти он был прав. Стикс наградил его даром ускоренной регенерации. Спустя час на нём не осталось и следа от всех полученных травм. Мальчишка нёсся верхом на мутанте, мечтая о скорой встрече с Доком и Алёнкой, а тёплый ветер свистел в ушах, играя его растрёпанной, отросшей шевелюрой.

Лагерь в лесу, спустя трое суток после игры.

Леший внимательно рассматривал устройство, которое Кир получил от Кирдов.

— Вы же отдаёте себе отчёт, как мы рискуем?

Кир посмотрел на друга и прояснил:

— Это, карточный долг, Леший. Если они согласились на игру и что-то поставили на кон, значит, они знают об этом, и этот неписаный закон точно так же чтят, как и мы. К тому же, я Гурла знаю уже очень много лет. Этот кирд не бросает слов на ветер и не нарушает сделок, он чтит свою честь дороже выгоды. Как бы мы ни ссорились с братом и каким бы он гавнюком не был, но с гнильём связываться… не в его манере это.

— А разве мы рискуем меньше, ежедневно выживая в Стиксе? — тихо задал риторический вопрос Прапор, глядя на пляшущее пламя костра.

— О-хо-хо, сынки… Ну, жми, раз уверены.

И протянув Киру маяк, посмотрел в небо, словно ожидая, что корабль кирдов появится сразу же, после активации девайса.

Нет, не появился. Ждать пришлось четыре часа.

Мы расположились в подлеске, недалеко от луга с коровами, в лагере оставив на охрану гражданских Муху, Армана, Фому, Тороса и всех младших мутантов. Ребята бухтели, желая видеть легендарную расу внешников, но людей без присмотра оставлять было нельзя, и чем меньше они видят членов нашей команды, тем лучше. Муху специально убрали с глаз подальше, мало ли, какие у них на корабле устройства, вдруг запеленгуют его как скреббера, тогда без лишних проблем точно не обойдёмся, к тому же он накрыл весь лагерь своим куполом, в попытке спрятать от внешников. Поможет или нет, неизвестно, но шанс был. Долг и честь — хорошо, безусловно, но и мы не вчера в этот мир попали, перестраховка не помешает. Я бы тоже убрался с великим удовольствием, уж кто-кто, но я насмотрелся на их рожи в ту ночь вдоволь, на всю жизнь хватит. Но, нет, моя персона по просьбе их командира должна была для чего-то находиться в составе встречающих. В этот состав входили Леший, Кир, Прапор, я и Умник.