Я осторожно вытащила из рыбы мелкую косточку.

– Вовсе не требую мгновенного ответа на мои вопросы. Но и затягивать не стоит. Договорились?

– По рукам, – кивнул Алексей. Затем повторил просьбу: – Кристине ничего не сообщайте.

Я положила вилку с ножом на пустую тарелку.

– И не собиралась.

– Десерт? – предложил Алексей, опять открывая меню. – Мороженое в самый раз будет.

– Слишком калорийно, – вздохнула я.

– И почему все женщины, смахивающие на сушеную воблу, постоянно думают о диете? – спросил Алексей. – Вот вы, например…

Мне стало смешно.

– Алеша, общение с Кристиной не прошло для вас даром – вы тоже начали правду-матку резать. Никогда не говорите девушке, что она смахивает на рыбу длительного хранения.

– Вы не дали мне договорить, – смутился Кудрин, – а я намеревался сказать, что вам, обладательнице прекрасной фигуры, можно лопать мороженое с утра до ночи.

– О! А это явное влияние Наташи-вруньи, – расхохоталась я и взяла зазвонивший телефон. – Костя? Привет! Несколько раз пыталась поговорить с тобой, но слышала про недоступность абонента.

– Степашка, извини, – забормотал Столов, – я спешно улетел. Я в Австралии. Вернусь через две недели. Что привезти тете в качестве сувенира? Хочешь кенгуру?

– Нет, – быстро ответила я.

– Плюшевую игрушку, – уточнил Константин.

– Терпеть их не могу, – фыркнула я. – Алло, алло…

Разговор прервался.

– Давайте я вас подвезу, – предложил Алексей, когда мы вышли на улицу. – Куда направляетесь?

Я показала на свою «букашку».

– В школу к Валерии, макияж на репетиции делать. Спасибо за предложение, но я сама за рулем. И гимназия недалеко. Хочу еще успеть посоветоваться с тамошним психологом. Нужен совет: говорить Лере правду или нет?

– Психолог женщина? Тогда лучше не называйте ей имя ученицы, – посоветовал Кудрин. – Бабы болтливы, психологи не исключение, разнесет новость по этажам.

Я подошла к своей машинке.

– Тогда консультация со специалистом теряет смысл. Каждый подросток индивидуален, один просто удивится тому, что с матерью стряслось, а другой в больнице окажется. Я плохо знаю Валерию, поэтому и пребываю в сомнениях.

– И все же не называйте имени девочки, – повторил Алексей. – В школах трудится женский коллектив, а у них сплетни с молниеносной скоростью разносятся. Возможно, лучше вам пообщаться с отцом или бабушкой. Похоже, они очень любят Леру, если столько сделали, чтобы сохранить ее психическое здоровье. Сейчас найду их телефон и вышлю вам.

– А мой знакомый психиатр, приятель доктора Драпкина, лечившего Чернову в спецстационаре, наоборот, порекомендовал не беседовать с Владимиром Николаевичем и Ангелиной Сергеевной, – протянула я. – Впрочем, он предостерегал и от общения с Лерой. Посоветовал вначале разыскать саму Веру и пошептаться с ней, выяснить, почему Драпкин счел ее невиновной и поспособствовал ее освобождению.

– А почему твой друг, который выяснил массу всего у врача, сам его об этом не спросил? – поинтересовался Кудрин, неожиданно переходя на «ты».

– Не успел, – объяснила я. – Драпкин куда-то улетал, рассказал часть истории и поспешил на самолет.