Я подробно изложила историю Веры Михайловны Черновой и завершила ее фразой:

– У меня есть знакомый следователь, Семен Николаевич занимается…

– Случайно его фамилия не Старкин? – перебил меня Алексей.

– Да, – удивилась я. – Но он сейчас улетел отдыхать. Специально выбрал какой-то экзотический остров и перед посадкой в самолет прислал сообщение: «Буду пятнадцать дней недоступен. Все ок. Отпуск без Интернета и мобильника».

– Моя голубая мечта… – признался Алексей. – Но у меня мама сердечница, поэтому телефон я никогда не отключаю. И далеко от дома не уезжаю.

Я взяла у официантки тарелку.

– Значит, вы знаете Семена?

Собеседник развернул салфетку.

– Лично нет. Уважаю как профессионала, очень хочу попасть в его команду, но шансов на то, что Старкин обратит внимание на самого обычного следователя, почти ноль.

– В жизни всякое случается, – ответила я. – Если вы мне поможете, Кристина останется на работе. А если я пойму, что вы хороший специалист, устрою вам встречу со Старкиным. Не обещаю, что Семен Николаевич возьмет вас к себе, просто предоставлю возможность с ним поговорить. Дальнейшее будет зависеть уже не от меня.

– Хотите найти Веру Михайловну Чернову? – предположил Алексей. – У вас есть чек. Может быть, она фамилию поменяла?

– Точно, – воскликнула я.

– Так… – протянул Алексей. – Но это не все?

– Нет, – согласилась я. – Можно ли узнать, с кем Вера сидела в камере в СИЗО?

Собеседник подцепил на вилку веточку цветной капусты.

– Не верите в истории с привидением?

– А вы? – в свою очередь спросила я.

Алексей взял перечницу.

– Очень сомнительно, что острог посетил дух Салтычихи.

Я налила воды в фужер.

– Не верю в вампиров, вурдалаков, леших, призраков и прочую нечисть, но на всякий случай прочитала в Интернете про Салтычиху. Сейчас бы ее назвали серийным маньяком – женщина зверски убила более ста своих крепостных. Ее приговорили к пожизненному заключению и отправили в Ивановский женский монастырь. Он находится в Москве, в Малом Ивановском переулке. А СИЗО, где держали Чернову, расположено совсем в другом месте. Адреса изоляторов не секрет, их тоже легко найти в Сети. Если уж в столице и живет дух Салтычихи, то он должен бродить возле обители, где ее держали. В СИЗО-то ему зачем появляться?

– Ну да, – с самым серьезным видом кивнул Алексей, – в поведении ментальной сущности покойной должна быть логика.

Я нацепила на вилку кусок лосося.

– Была в одной клинике и там услышала про снотворные капли Бегемотова, подлитые в чай – они вызывают у человека мощные галлюцинации.

– Сейчас таких лекарств много, – согласился Кудрин, – не говоря уже о наркотиках.

– Мне в голову пришли две версии событий, – продолжала я. – Лене и Кате пообещали что-то за спектакль, и они самозабвенно исполнили свои роли, напугали Веру, облив ее чем-то красным, доведя до эмоционального шока. Или в чай-еду Черновой добавили какой-то препарат, отчего у нее начались глюки.

Кудрин взял из корзинки ржаной хлебец.

– А возможно, и то, и другое разом. Сведения о помещенных в изолятор хранятся в архиве. Но за десять минут я ничего не выясню.