— Ты это видел? Теперь всё, как надо!

Почти синхронно мы заправляем уголки простыни под матрас. Потом я натягиваю на себя трусы, а Проблема успевает свистнуть мою рубашку и застёгивает на себе с вызывающим видом.

— Да-да, Глеб Яковлевич. Вы сами разрешили мне брать ваши рубашки.

— А я по-твоему так должен расхаживать? Полуголый?!

— Куда ты собрался уходить? — Марианна хмурится. — Ты не собираешься спать сегодняшней ночью со мной? Почему? В поездке ты каждую ночь со мной рядом спал. Я привыкла.

— После нашего турне больше, чем полгода просвистело. Неужели ты не отвыкла спать рядом со мной?

— Не отвыкла, а когда ты снова в моей жизни появился, то я ещё больше привыкла и отказываться от этого удовольствия не собираюсь.

Офигеть.

Она меня самого в постель требует. Нагло!

Проблема быстро набрасывает на кровать подушки и укладывает одеяло. Первой забирается на кровать и гладит ладонью простынь:

— Поверь, теперь спать на этой простыни будет в десять… Нет, в двадцать раз приятнее!

Марианна смотрит на меня с ожиданием.

— Если я останусь, утром проснёшься от того, как мой член двигается глубоко в тебе.

— Ох… Думаю, что я с этим справлюсь и даже получу удовольствие…

Провокаторша мелкая…

— Пойдём в кроватку, Бекетов. Не заставляй меня ждать. Терпеть не могу ждать. Хочу тебя обнять поскорее и поспать…

Марианна и мысли не допускает, что я могу уйти спать отдельно, в свою спальню, а ведь именно это я и собирался сделать. Она намекнула, что в поездке я всегда спал с ней рядом. Признаться, это было и сладко, и тяжело.

Плоть всегда берёт своё. Всегда.

И моё желание остаться рядом с Марианной тоже продиктовано лишь желанием секса — горячего и отвязного секса с девчонкой без тормозов, открытой настолько, что мне хочется взять всё и сразу!

Думаю, дело только в этом и ни в чём другом. Но я всё же разумен и не хочу навредить, потому убеждаю себя в необходимости уйти.

— Бекетов… — едва слышно выдыхает Марианна. — Останься.

Огромные глаза становятся блестящими.

Только её слёз мне не хватает.

— Хорошо, — соглашаюсь нехотя. — Надо же протестировать сон на правильно застеленной кровати.

Лишь когда Марианна доверчиво укладывается на плече и, поцеловав мою грудь где-то в районе сердца, засыпает, почти мгновенно, меня накрывает пониманием, что причина моего нежелания остаться на ночь может крыться в другом.

Я просто не хочу привязываться к Марианне. В моей работе привязанности приравниваются к обузе и слабости.

Она спросила про дом, про мой дом… Не думаю, что у меня когда-нибудь появится место, которое можно будет называть домом с большой буквы — таким, где готовят завтраки всей семьёй или стелят простыни смешным методом…

— Завтрак уже готов?

— Как заказывал, Глеб. Ягоды — клубника и черешня, тёплые вафли, блинчики, финиковый сироп, абрикосовый джем, травяной чай с малиной, — перечисляет Эдгар, раскрывая передо мной большую корзину для пикника. — Большой термос с чёрным кофе.

— Блины не на молоке? — спрашиваю строго. — Орехов нет?

— Обижаешь, Глеб. Я же, как компьютер, запоминаю, кто что ест и кому что есть ни в коем случае нельзя.