«Ну и что? Пусть я не умею рассчитать мощность ядерного взрыва, но меня все равно не назначат начальником штаба. Зато я хорошо и быстро накладываю повязки и подаю инструменты. Я даже умею интубировать трахею».

Вскоре выяснилось, что Таня по недоразумению попала в группу врачей, и она мимоходом разозлилась на Бориса, зачем помешал ей окончить учебу. Впрочем, это была не настоящая злость, а эхо, слабый отзвук.

После того как она узнала, что Борис специально искал ей санитарское место и не признался, что состоит с ней в браке, ей стало наплевать на него.

Единственное, что ее теперь расстраивало, причем расстраивало ужасно, — это то, что о ее позоре узнал Миллер. Теперь он знает, что она жила с человеком, который не уважал ее, и это очень унизительно.

Поэтому Таня и убежала домой, когда Дмитрий Дмитриевич сидел у Розенберга. Зачем вести с ним беседы и растравлять свои раны? Все равно он никогда не будет рядом с ней.

На сборах она пыталась убедить себя, что скоро забудет Миллера, уже совсем не думает о нем, поскольку без ума от симпатичного доктора из Кингисеппа, похожего на Олега Ефремова в фильме «Дни хирурга Мишкина». «Мишкину» Таня определенно нравилась, он подсказывал ей на занятиях, а вечером приглашал в местный бар — единственную «культурную» точку на много километров вокруг.

Она сидела с ним в полумраке кафе, за низким столиком с претенциозной лампой-шаром, пила кофе, курила, но испуганно отшатывалась, стоило ему наклониться к ней слишком близко. «Мишкин» смущался сам и поспешно переводил разговор на профессиональные темы. Вскоре они уже увлеченно обсуждали ход удаления желудка, совсем забыв, что пришли в бар влюбляться…

За два дня до конца сборов за участниками приехал автобус. Задание было — эвакуировать пациентов и персонал больницы, находящейся в зоне риска лесного пожара.

Июнь выдался ужасно засушливым, леса горели, сухие деревья занимались, как спички, поэтому был серьезный риск, что больница, беспечно размещенная в лесной усадьбе, попадет в зону огня.

— Вот видите, — улыбнулась Таня «Мишкину», устраиваясь рядом с ним на жестком сиденье, — никто не просил меня считать количество машин для эвакуации. Нашлись люди, сделавшие это за меня.

Предстоящее приключение приятно будоражило ее, происходящее напоминало игру. Тем более что никакой реальной опасности не было. Огонь еще очень далеко от больницы, сказал инструктор МЧС, ехавший вместе с ними. Но поскольку эвакуировать целую больницу — дело непростое, руководство решило подстраховаться.

Больница напоминала английское поместье, как их показывают в кино. Красивые, как тортики, корпуса, красные с белыми колоннами и затейливой лепниной, прятались среди сосен. Но времени любоваться пейзажем не было.

Таню, как самую маленькую, поставили комплектовать автобусы. Она должна была отмечать в списках фамилии больных и следить, чтобы всем хватило места и чтобы больные из травматологии правильно устроили свои загипсованные конечности.

Было немного стыдно, что она занимается такой ерундой, в то время как коллеги носят на себе больных и тяжелое оборудование, которое тоже решено было вывезти после некоторых препирательств и криков «А гори оно огнем!».