И ему было так жгуче стыдно, словно он на самом деле оскорбил Таню…
Прошла необычно теплая зима, без снегов и морозов, и от этого казалось, что, застряв в конце ноября, время стоит на месте. Но вдруг деревья вокруг пруда подернулись нежным зеленым пухом, в лесу среди мха и пожухлой травы появились белые цветы, и Миллер понял, что скоро лето.
Глава 11
Как всегда после обхода, Розенберг вернулся в операционный блок раздраженный. Таня кинулась варить ему кофе.
— Нет, я многое могу понять, но не это! — сказал Форрест, набивая трубку. — Почему они называют свои физиономии мордочками? Вот вы, Таня, можете это объяснить? Я всегда знал, что морда у животного, а у человека — лицо. Так, во всяком случае, мне говорила мама.
Она молча подала ему чашку. Ответа не требовалось, Розенбергу просто нужно было разрядиться, и, если бы сейчас Тани не оказалось рядом, он разговаривал бы с диваном или с фотографией полуголой девушки на календаре.
— Ах, у меня мордочка в морщинках! Это кем надо считать себя, чтобы сказать такое? Допустим, я говорю приятелю: ну и морду ты себе отожрал, — это понятно. Или меня называют «морда жидовская» — тоже без вопросов. Но когда человек добровольно низводит себя в ранг зверушки, меня от этого, как говорят молодые, плющит и колбасит!
Таня улыбнулась и подвинула ему тарелку с бутербродами. Нужно было уходить, чтобы не мешать шефу обедать, но она ждала, когда он разрядится, потому что имела к нему деликатный вопрос.
…Странно, но теперь, пребывая в состоянии развода, то есть в том статусе, в котором женщина по определению не может быть счастливой, Таня была вполне довольна жизнью. Во-первых, у нее сразу появилось много денег. Необходимость содержать Бориса отпала, и с каждой зарплаты у нее оставалось тысяч двадцать. Она приоделась, поставила в квартире стеклопакеты и потихоньку начала своими силами делать ремонт. Благо теперь, когда Борис вывез половину мебели, это было нетрудно.
Через месяц свободной жизни Таня обнаружила, что сильно похудела, килограммов аж на пятнадцать. Теперь зеркало отражало не милую пышечку, а стройную девочку абсолютно пионерского вида.
«Почему так? — недоумевала она. — Пока я жила с человеком, который постоянно требовал от меня сбросить вес, я никак не могла этого сделать. Хотя он прямым текстом говорил, что я противна ему вместе со своими лишними килограммами, и пугал меня разводом, если не похудею. Я ужасно боялась развода, сидела на всех известных науке диетах, но ничего не получалось. Мои килограммы оставались при мне.
А теперь я и не старалась похудеть, но мои килограммы убежали, не прощаясь… Почему так? Из-за того, что я не жду каждую минуту наказаний и нотаций и, возвращаясь домой, не нервничаю в предвкушении разноса? Глупо было бы думать, что я ничего не переняла от Бориса за годы совместной жизни. Надеюсь, я не стала такой, как он, но все эти годы я боялась, что он уйдет, и поэтому вела себя не так, как мне хотелось, а так, как было угодно ему. По сути, я постоянно притворялась. Теперь наконец я могу быть самой собой.