Я подтвердила, что отлично понимаю. Я и сама обратила на это внимание. Не знаю только, откуда это стало известно Бертло, при нем я с графом ученых бесед не вела.

— Может, говорить об этом не совсем этично, но, думаю, в данном случае допустимо. Я знаю, потому что слышал от самого графа. Граф спросил моего мнения вот по какому поводу. После разговора с Вами он уверился, что Вы именно та, за кого себя выдаете. Тогда же он обратил внимание на то, как быстро между Вами установилось взаимопонимание. Но разговор с баронессой его расстроил. По ее мнению, нельзя исключить, что Вы являетесь авантюристкой высокого полета, а господин граф недостаточно хорошо разбирается в людях, чтобы судить. Я же поддержал в этом случае мнение господина графа, так как имел случай пообщаться с Вами. В моей способности разбираться в людях здесь никто не сомневается. Наш граф слишком привязан к баронессе. Я ее не люблю: холодная, расчетливая, бессердечная женщина. Она в Вас почуяла все то, чего сама лишена. Поэтому с такой готовностью и поддержала сплетню.

А мне Вы сразу понравились. Если честно, я бы обрадовался, если бы граф бросил госпожу баронессу ради Вас. Вы могли дать ему то, чего он лишен: семью. Но чего не случилось, того не произошло. Вы влюбились в мсье Анри, а он в Вас.

— Вы когда заметили?

— С первой минуты, как увидел вас вдвоем. Это просто бросалось в глаза. Я подумал, что это тоже неплохой вариант. Хотя де Кассали — моя семья, я не закрываю глаза на то, что выдающийся ум из всех имеется только у одного — у господина графа. Мсье Анри — человек замечательный, но он далеко не всегда может понять идеи господина графа. А Вы их понимаете.

— Моя дочь понимала идеи Жана Мишеля, и он понимал ее идеи.

— Очень умная девушка, сделает блестящую карьеру. Кстати сказать, я очень скоро понял, что Ваша дочь не выйдет за мсье Эрика, по крайней мере в ближайшее время. Она пока не созрела для семейной жизни. А жаль, девушка во всех отношениях замечательная. Ум у нее выдающийся, так же, как у господина графа. Но…

— Она Вам не так уж сильно нравится?

— Нравится, не нравится, это не тот критерий.

— Ого!

— А вот кто мне очень нравится, так это Ваш сын. Может, он не такой уж умный, но у него есть то, что я ценю, может быть, превыше всего: благородная душа. Вы в этом убедитесь.

— Я в этом убеждена.

— Да, Вы — хорошая мать, и знаете своих детей.

Разговор принял идиллический семейный тон. Так я ничего не узнаю. Я вдруг решилась задать вопрос, который мучил меня уже третий день.

— А можно, я спрошу Вас?

— Спрашивайте.

— Когда уехал мсье Пеллернен? После банкета? Утром, вместе с Жаном Мишелем?

Бертло улыбнулся мне жалостливо:

— Дорогая Надя, мсье Пеллернен не был на банкете. Он уехал сразу после разговора с Вами. Вылетел из дома, как сумасшедший, бросился в гараж, напугал парня, которого наняли парковщиком, вскочил в машину и умчался.

— Вы случайно не знаете, куда?

— Случайно знаю. Я звонил ему на яхту. Ришар, который на ней служит, по моей просьбе позвонил консьержу его дома в Лионе. Мсье Пеллернен приехал в Лион на рассвете. А сегодня он прибыл в Марсель. Ришар звонил и сообщил, что завтра с утра они выходят в море.