– Это наши личные счёты, – сказала она. – Отпусти Джаспера и Хораса... придурков, которые не заметили за собой хвост. – Она услышала, как парни замычали, но никак на это не отреагировала. Они должны понимать, что она на них не сердится. Она боится.

Баронесса пожала плечами.

– О, непременно, – бросила она. – Они отправятся за решётку.

– За что? За то, что похитили собак? – усмехнулась Эстелла.

Уголок рта Баронессы приподнялся, глаза недобро сверкнули. От её взгляда Эстелле стало не по себе. И недаром.

– За то, что убили тебя, – поправила её Баронесса.

– Никто в это не поверит, – неубедительно заметила Эстелла.

– Что ж, твоё обугленное тело послужит лучшим доказательством, – ответила Баронесса, поведя плечами. Пока она говорила, один из телохранителей отошёл от Джаспера и Хораса и схватил Круэллу. Она вырывалась что было сил. Пока его напарник оттаскивал стулья с Хорасом и Джаспером из комнаты, телохранитель вдавил совершенно беспомощную Эстеллу в стул и крепко привязал её к нему верёвкой.

Позаботившись об Эстелле и парнях, телохранители подняли большие канистры с бензином и расплескали жидкость по полу, мебели и стенам Берлоги. Одна спичка – и всё здание охватит огнём в считаные секунды.

– Ты убьёшь меня за то, что я тебя превзошла? – спросила Эстелла, пытаясь высвободиться.

– Именно, – ответила Баронесса. Стоявшие рядом далматинцы натягивали поводки, пытаясь добраться до Бадди и Мигуна. Зрелище было душераздирающим, и Эстелле на мгновение стало жаль собак. Они не были злыми (в отличие от их хозяйки). Прикрикнув на них, Баронесса дёрнула поводки и велела псам сесть.

Эстелла мотнула головой. Её вот-вот подожгут. Ничто не мешает ей выложить все карты на стол.

– Я знаю, что ты убила мою мать, – сказала она. Эстелла ждала, что на лице Баронессы отразится изумление.

Но та лишь посмотрела на неё пустым взглядом.

– Говори точнее.

– Что? – поразилась Эстелла. Неужели она приложила руку и к другим смертям?

Очевидно, да.

– Поконкретней, – попросила Баронесса. – Мне нужны подробности.

– На утёсе, – пояснила Эстелла. – Ты приказала собакам наброситься на неё.

Баронесса кивнула, припоминая события той ночи.

– Вот теперь я вспомнила, – сказала она. Затем пожала плечами. – Так ты поэтому затаила на меня обиду? Отсюда весь этот фарс?

Эстелла часто заморгала. Она-то думала, что Баронесса не может упасть в её глазах ещё ниже, как та доказала обратное. Она ужасный человек. Чудовище. Чудовище, у которого нет совести. Ярость и печаль наполнили сердце Эстеллы в равных пропорциях. Насколько иначе сложилась бы её жизнь, если бы они с мамой никогда не появлялись на пороге дома Баронессы? Ярость взяла верх, и Эстелла дёрнулась, пытаясь порвать верёвку, которая связывала её руки.

– Я убью тебя! – Закричала она. – И твоих собак!

Баронесса запустила руку в карман и вытащила зажигалку. Одним плавным движением она чиркнула колёсиком, и вспыхнул язычок пламени.

– Посмотрим, – сказала она.

Чувство покоя наполнило Эстеллу. Она смотрела, как Баронесса держит в руке зажигалку.

Мысль о том, что уже неважно ни то, что она говорит, ни то, что она делает, зачаровывала и одновременно с тем отрезвляла. Её жизнь так и так сгорит во огне. Так почему бы, пока ещё есть время, ей не позлить Баронессу?