Приходит кто-то и говорит, что ты разбил стакан. Не отвечай ему: «Я не разбивал и вообще не знаю, что произошло», но сразу скажи: «Прости меня, я больше не буду так делать». Видите духовное разрешение дела?
Не бойся. Противоречие, попытки защититься, оправдаться, негодование — это трусость. Как воробей, взятый в руки, начинает трепетать от страха, так трепещешь и ты, обрушиваясь на другого, противореча ему и оправдываясь. Что бы тебе ни сказали, не бойся, пусть даже это будет клевета, ложь, лишь бы ты этого в действительности не делал. Прими на себя эту тяжесть и скажи ему: «Брат, прости меня, я больше так не буду». И если он потребует от тебя возместить ущерб, возмести. Чего тебе терять? Ведь так откроется возвышенность твоей души. Ибо во всем этом — во всем, о чем мы сказали выше, — заключается преуспеяние для юных. Если юный хранит это, то может преуспеть.
Когда займешься своим рукоделием, не будь небрежным, но позаботься о нем в страхе Божием, чтобы не погрешить в неведении.
Не исполняй свое послушание формально, это говорит о пренебрежении к нему. Нужно проявить интерес к тому, что тебе поручил монастырь: ты должен вникнуть в дело, усердно им заниматься, развивать, совершенствовать. Поручен ли тебе сад, или архон- дарик, или трапезная — нужно заботиться о своем послушании со страхом Божиим. Забота должна быть не о том, что тебя не касается, но о том, что поручил тебе Бог. Такая забота есть служение Богу, домостроительство Божие, ты не можешь быть к этому безразличным. Заботься в страхе Божием, чтобы не погрешить в неведении. Плохо, если ты согрешишь, пусть и по неведению. Если ты не заботишься о послушании, не вникаешь в него до тонкостей, то делаешь много ошибок, обитель терпит ущерб, убыток. Ты можешь этого не понимать, тебе могут этого не говорить, ты можешь этого не знать. Но все же ты согрешаешь, пусть и по неведению, потому что грех всегда грех.
Когда учишься какому-либо рукоделию, обращайся к тому, кто учит тебя, и не стыдись часто говорить ему: «Сотвори любовь, посмотри, хорошо ли это у меня или нет».
Здесь говорится о том, что совершенно отсутствует у современных монахов. В наше время невозможно сказать монаху, как ему делать свою работу. Предположим, в новом году мы поменяли архондарич- ного прежний не дерзнет и слова сказать новому, потому что новый думает, что и сам все знает, все умеет, ведь он и раньше бывал на этом послушании. Он сочтет для себя унизительным выслушивать брата. Но авва Исаия говорит: знаешь ты или не знаешь, но если происходит смена послушаний и сейчас ты получаешь какое-то послушание снова, ты не просто должен согласиться на то, чтобы прежний тебя чему- то научил, но, даже если у него нет такого намерения, ты сам должен просить его: «Прошу тебя, брат, скажи мне, что ты делал, с какими трудностями встречался?» И когда приступишь к послушанию, приходи к брату и спрашивай: «Посмотри, я правильно делаю?»
Я бы сказал, что мы, как правило, настолько горделивы, что не терпим того, чтобы другой поучил нас чему-то или чтобы наш предшественник сделал нам замечание. Но в действительности это не столько гордость, сколько легкомыслие, то есть глупость, потому что только глупец не желает слушать другого. Легкомыслие — это признак пустой головы, пустого сердца. И когда наш предшественник захочет нам что-то сказать, мы только через силу соглашаемся его слушать, если вообще слушаем! Но это неправильно. Не будем ощущать свою самодостаточность в том, что мы делаем или знаем.