– Как удобно. Для тебя, – саркастически заметила Ровена.

Тобиас тихо рассмеялся – его забавляло ее негодование. Но когда он потянулся, чтобы ее обнять, Ровена неожиданно оттолкнула его руки, и он нахмурился:

– Отчего тебе вдруг разонравились мои прикосновения, хотя совсем недавно ты стонала от удовольствия?

– Потому что теперь я решила, что мне не нравится, когда меня лапают, – грубо ответила Ровена, злясь на Тобиаса, на глупых, бестактных служанок, но больше всего на себя саму – за то, что поставила себя в это унизительное, постыдное положение.

Тобиас криво улыбнулся. Ему хотелось, чтобы Ровена встречала его ласки с тем же пылом, что и раньше, но в ее глазах не осталось и следа прежней страсти. Она задрала подбородок, ее губы сжались; он видел, что она не на шутку разгневана.

– Тебе придется привыкнуть к этому, милая, потому что когда ты выйдешь замуж за своего богатого титулованного старика, то тебе ничего не останется, кроме как смириться со своей долей и всю жизнь грезить ночами о настоящем мужчине, который мог бы доставить тебе настоящее наслаждение.

Эти резкие, циничные слова задели ее так сильно, что она разъярилась еще больше. Ее щеки запылали, а в глазах вспыхнул опасный огонь.

– Ах ты, чудовище! – почти прорычала она, пронзив его пылающим взглядом. – Ты сказал, что никакой сделки больше нет – но конечно же она есть, и все ее условия я выполнила безукоризненно. Я чувствую себя грязной, как самая дешевая шлюха… и что, если у меня будет ребенок? Что тогда? Что я скажу лорду Треговану?

– А ты ему скажешь? – спросил он в ответ.

– Я буду с ним честна. И не обману его, заставив поверить, что он берет в жены непорочную девушку. Захочет ли уважаемый, достойный человек жениться на той, кто ведет себя как шлюха?

– Ты не останешься одна, Ровена. Я о тебе позабочусь.

– Да? Каким образом? Женишься на мне сам? Сделаешь меня миссис Сирл?

– Нет, не миссис Сирл.

Ровена резко выдернула свою ладонь из руки Тобиаса.

– Не беспокойся, Тобиас. Я не жажду стать твоей женой. Мне хочется этого не больше, чем тебе взять меня замуж. Кроме того, мой отец ни за что не одобрит этого брака.

– Почему бы и нет? Он может смягчить свое отношение ко мне, когда увидит свою любимую Джейн дома.

– Он не одобрит того, что я продала себя.

– Ты себя не продавала.

– Тогда как это называется? Я шлюха! Потаскуха! Шваль! Какая разница, какое слово выбрать.

Он склонился над ней так близко, и от него исходила такая мощь, что на мгновение Ровена испугалась, что растеряет всю решимость. Его глаза блеснули, и Ровена задержала дыхание. Как и накануне, они дерзко оглядели все ее тело, не пропуская ни малейшей подробности. Он поднял ее штаны, но она выхватила их у него из рук.

– Оставь. В твоих услугах я не нуждаюсь. Я сама могу позаботиться о своей одежде.

Натянув штаны, Ровена пнула ненавистную повязку для груди и влезла в рубашку. Когда она застегивала пуговицы, то еле попадала в дырки – так сильно дрожали ее пальцы.

– Теперь, когда я выполнила свои обязательства, не будете ли вы так добры отвести меня обратно на корабль? Вы оказали мне огромную услугу, освободив Джейн из плена. И я отплатила вам ответной услугой – хотя, разумеется, мои скромные старания никак не могут сравниться с вашими. Боже, как меня может уважать хоть кто-нибудь, если даже я сама себя не уважаю!