– Сейчас?

– Прямо сейчас.

– Рад за тебя, – ответил Холден. – И за себя.

Я чувствовал на себе его взгляд, пока раздевался до трусов-боксеров, но это меня не остановило, наоборот, осознание того, что он наблюдает, подстегивало. Ощущение биения жизни и свободы усилилось. Я с головой нырнул в глубокую часть бассейна. Легкие сжались от холода воды, но я быстро привык, ощущая кожей ее мягкое прикосновение, словно прохладный шелк.

Вынырнув на поверхность, я подплыл к краю и уперся руками в бортики.

– Ты пойдешь?

Выпивка сделала меня безрассудным. Холден, в бассейне со мной, раздетый до нижнего белья – плохая идея.

Или, может быть, лучшая плохая идея на свете…

– Я не плаваю, – отрезал он.

– Не умеешь?

– Умею. Но предпочитаю этого не делать.

– Почему?

– Я уже много лет даже в ванне не лежал. Ни разу после Аляски.

В груди заболело, и вернулся гнев на тех, кто причинил ему боль. С удвоенной силой, это даже немного меня отрезвило.

– Что произошло? Только не надо мне версию PG-рейтинга. Расскажи все.

Его губы изогнулись в слабой улыбке.

– Мне нравится пьяный Ривер. Пьяный Ривер прямолинеен.

– Алкоголь помог мне рассказать о своем дерьме. Я хочу тебе помочь.

– Ты не можешь мне помочь, – печально сказал Холден. – Но очень мило, что хочешь попытаться.

– Расскажи мне, – хрипло попросил я. – Если, конечно, ты к этому готов.

Он подумал и наконец кивнул.

– Ладно. Но ты слишком далеко.

Неуверенно покачиваясь на ногах, Холден поднялся с шезлонга и лег на спину, положив голову на край бассейна рядом с тем местом, где я держался за бортик.

– На Аляске, – начал Холден, глядя в небо, – есть озеро. Медное озеро. Вожатые, я использую это слово в шутку, раздевали нас догола и тащили к воде, погружали на несколько секунд, а затем вытаскивали обратно. Мы были там поздней осенью и всю зиму. Думаю, не нужно упоминать, что температура воды всего на пару градусов превышала точку замерзания.

Внезапно в бассейне стало на десять градусов холоднее.

– Черт бы их побрал. Зачем?

– В основном, в качестве наказания. За неподобающее поведение. Неуместные мысли, в которых они нас подозревали. В моем случае их подозрения были оправданы.

Я не улыбнулся. Принс пел о том, что его бросили в таком холодном мире.

– Это было частью нашей реабилитации. Чтобы заглушить нежелательные порывы. Убить наше желание. Уничтожить влечение и любовь, которые мы могли бы однажды подарить кому-то, кто тоже будет предпочитать мальчиков. – Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня, в глубине его зеленых глаз плескалась боль. – Вместо этого они убили всю нашу любовь к самим себе. Стыд. Вина… Они манипулировали этими чувствами ничуть не хуже кулаков и дубинок. Буквально топили нас в них с каждой поездкой на берег озера.

Я стиснул зубы. Побои. Испытания ледяной водой. За сотни миль от дома. Мне этого не понять.

Меня ужасно злило, что ему пришлось такое вынести.

Холден заметил мою реакцию и снова посмотрел на небо.

– Я порчу тебе купание.

– Вовсе нет.

– И ты хороший человек, Ривер Уитмор. – Он перевернулся на живот, по-видимому, не обращая внимания на то, что его дорогая одежда испачкалась и намокла. Он провел пальцами по воде. – Это очень плохо, правда. Но чувство приятное.