«Приходи домой», – написала я ему. Потому что знала, как он любит эти слова. Потому что его домом была я.

Мои волосы окончательно выбились из неаккуратного пучка, и я расчесала их, чтобы они мягкими волнами рассыпались по моим плечам и спине. Теперь мне оставалось только ждать. По моей коже побежали мурашки, но вовсе не из-за холода – его я практически не ощущала. В моей крови горел огонь, пока я ожидала своего парня, который вот-вот должен был вернуться домой. Ко мне.

Наконец я услышала на площадке шаги. Я надела очки, схватила журнал и стала около кухонного столика, спиной к двери. Пока в замке поворачивался ключ, я попыталась придать лицу спокойный вид. Быть крутой. Вести себя чертовски естественно. Я отставила ягодицы назад и принялась лениво листать журнал, пока футболка Бекетта задиралась все выше.

Когда Бекетт захлопнул за собой дверь, статьи и глянцевые фотографии слились для меня в один-единственный коллаж, состоявший из текста и многообразия цветов. Я оглянулась через плечо и бросила на Бекетта дерзкий взгляд поверх очков.

Черт побери…

Он выглядел как чертов бог. Или как знаменитый рок-музыкант, только что сошедший со сцены. Его волосы растрепались на ветру, а щеки были ярко-красными с мороза. А его глаза… Господи, когда его взгляд пробежал вверх-вниз по моему телу, моя кожа полыхнула огнем. Я никогда не видела в глазах мужчины такого голода. По крайней мере, на меня так никто никогда не смотрел. Я постаралась придать голосу все спокойствие, на которое только была способна.

– Ты вовремя, – проговорила я и снова уткнулась в журнал, с трудом веря, что правда все это делаю. А потом я согнулась еще чуть ниже к столу.

Футболка задралась еще выше.

Холодный воздух, который принес за собой Бекетт, коснулся моих обнаженных ягодиц и пробрался между моих ног.

Я услышала, как за моей спиной Бекетт скидывает с рук перчатки и расстегивает куртку. Потом раздались шаги – он шел ко мне. Я вскрикнула, когда меня коснулись его ладони. Он обнял меня за талию и нашел мою шею губами.

– Твои штаны такие холодные, – проговорила я, умудрившись сохранить безразличный тон. – Снимай их.

Бекетт послушался, а потом снова заскользил губами по моей шее. Пока он покрывал ее градом поцелуев, его руки исследовали под футболкой мое тело. Я застонала, чувствуя, как маска, которую я на себя примерила, рассыпается на осколки.

Одним резким движением он развернул меня к себе лицом и прижался губами к моему рту в неистовом поцелуе. Я ощущала запах и вкус ледяного отпечатка, который на нем оставил зимний воздух, но, стоило мне поцеловать его в ответ – не менее требовательно, чем он меня, – и его щеки мгновенно согрелись. Я умирала от голода. Я хотела поглотить его, каким угодно образом пустить внутрь своего тела. Всеми возможными способами.

Я опустилась на колени и расстегнула ширинку на его брюках, а потом взяла в рот его плоть. Бекетт застонал, запуская пальцы в мои волосы.

– О, черт, – выдохнул он. – Ты такая теплая…

Я услышала, как охнул от возбуждения, и поняла, что он на меня смотрит. Я не могла решиться поднять на него взгляд, но, когда он сильнее вцепился в мои волосы, по моему телу пробежала волна удовлетворения.