«Это все, что мне нужно», – вторили мои мысли словам Зельды.

Она. Она и никто другой. Навсегда.

15 января

Я склонилась над работой, аккуратно добавляя последние штрихи к кадрам с детской площадкой. Растушевала тени, подрисовывала маленькие детали. Записку на куртке связанного цепью извращенца. Страх, искажающий его лицо.

Эти последние несколько дней работа текла замечательно. Бекетту прекрасно удавалось придавать истории и персонажам динамику. Он знал, как выразить многое, использовав всего пару слов. Я этого никогда не умела, но это было необходимо, учитывая тот факт, что в комиксе не очень-то много места для текста.

Думая о литературном таланте Бекетта, я то и дело вспоминала о его письмах для миссис Джей и задавалась вопросом, о чем он ей пишет. Я знала, что он никогда не просил у нее прощения, но мне было интересно, рассказывает ли он о своей жизни. Или обо мне.

Я понимала, что никогда его об этом не спрошу. Эти письма были слишком личным делом. Частью его личности, которой он не мог со мной поделиться. Но все же мне хотелось помочь ему обрести внутренний покой – так же, как он помогал мне. С каждым законченным рисунком, с каждым новым решением, принятым Кирой, я приближалась к тому, что раньше казалось мне невозможным. Вероятно, не к покою. Но к какому-то принятию.

Мне ужасно хотелось, чтобы он тоже смог к нему прийти.

Около десяти утра я позвонила Дарлин.

– Я звоню вовсе не для того, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке.

Она рассмеялась и спросила:

– Что нового?

– Да ничего. Как твои дела?

– Знаешь, просто отлично. Благодаря Рою Гудвину. Не знаю, что ему сказал Бекетт, но он поговорил с моим инспектором. Думаю, только благодаря этому я еще не в тюрьме.

– Рой – очень достойный человек.

– Кстати, о достойных людях: я пытаюсь стать одним из них, поэтому не могу долго говорить. Скоро нужно идти на еще одно собрание в реабилитационном центре. Их два в день, Зэл!

– Это тяжело?

– Сначала я думала, что будет невыносимо, но должна признаться, что они помогают.

– Рада это слышать, Дар.

– Кайл передает тебе привет. Ну, то есть не совсем, – хихикая добавила она. – Он на работе, но я знаю, что он попросил бы передать тебе привет, если бы был здесь. Просто хотела, чтобы ты знала, что мы все еще вместе.

– Еще бы! Он же без памяти в тебя влюблен. Он только и хочет, что целыми днями кувыркаться с тобой в постели.

– Ну ты и зараза!

Я широко улыбнулась.

– Просто твои же слова возвращаются к тебе бумерангом.

– Кстати, о кувырканиях, как дела у вас с Бэксом?

– Ну вот, я угодила в свою же ловушку, да? – Я почувствовала, что краснею, как маленькая девочка. – У нас все хорошо. Он на работе. А у меня сегодня выходной, потому что друг попросил поменяться сменами.

– Обидно, что Бекетт не может прогулять работу.

– Ага, – проговорила я, вспомнив прошлую ночь, когда Бекетт с помощью пальцев, губ и языка сделал так, что я кончила три раза.

– Ладно, мне пора идти. Если я опоздаю на собрание, мой инспектор меня убьет.

– Еще поболтаем, Дар.

Я пошла на кухню и быстро соорудила себе обед: тост с сыром и томатный суп. Я как раз собиралась вернуться к работе, когда мне на телефон пришла эсэмэска.