Я развлекалась тем, что вытащила тряпочку-затычку из сливного отверстия, кружкой плескала туда воду и зачарованно слушала, как она гулко катится по трубе до ямы.

Дядя Гриша тоже послушал — и довольно сказал:

— Андрюха ахнет, как приедет!

Да уж, папа ахнет, когда узнает, что я апельсины и яблоки в землю, можно сказать, зарыла…

Дядя Гриша поехал домой, там своих дел скопилось немало.

А я подумала, зря его тетя Неля постоянно пилит — что у него нет никакого честолюбия, крутит баранку на водовозке и никуда не стремится, кроме как на рыбалку, другой бы на его месте давно депутатом стал или бизнесменом — так вот если бы не дядя Гриша, шиш бы у меня что получилось. При любом раскладе пришлось бы раза в три, а то и в пять больше заплатить за те же работы.

А скорее всего, так бы я ведра с помоями и таскала до морковкиного заговенья. И еще неизвестно, ужился бы он с тетей Нелей, если бы сам стал бизнесменом. Может быть, у него и требования к жене изменились бы. Так что всем нам повезло, что он такой.

На большой перемене в коридоре попалась Анжелика — счастливая чрезвычайно, словно она в лотерею только что миллион выиграла.

— Там наши пацаны вашего Ярослава мочат! — с горящими от восторга глазами сказала она. — Хочешь посмотреть?

Кто же от такого зрелища откажется.

Мы быстро выскочили из школы, завернули за угол.

Анжелика чего-то напутала…

В укромном углу за школой, там, где были мастерские и проходили уроки труда, Ярослав стряхивал с себя ребят из параллельного класса, как медведь собак. И делал он это как-то снисходительно, словно малых детей урезонивал. Что, конечно, было обидно вдвойне.

Презрительная скука вместо ужаса на лице — ну что это такое-то!

Наплевав вот так вот в душу всем, он разложил противников веером на земле, отряхнулся и спокойно отправился на урок. Что, было, конечно, неправильно: а где напинать врагов по ребрам напоследок и уйти, гордо развернув плечи? Потирая намятые бока, одноклассники Анжелики тоже потянулись к школе.

— Даже драться, как нормальный пацан, не может! — возмутилась Анжелика — Суперотстой!

А я смотрела ему вслед и вспоминала то, что слышала о нем, что уже видела. В поселке шептались, мол, отец его скупил его земли за перевалом для своей компании, то ли золото они там добывать будут, то ли уран. И они приехали прямиком из Франции, где жили долгое время, пока отец Ярослава не решил вложить деньги в северные недра. За дачами, дальше, у них была целая резиденция, полная странного народу. Глядя на их приветливые лица, как-то не хотелось лезть с расспросами. На откровенных бандитов они не были похожи, но и добропорядочными гражданами назвать людей с такими цепкими взглядами язык как-то не поворачивался.

Было бы правильно, если бы Ярослава в школу привозили телохранители отца на их роскошном «Мерседесе», но он почему-то предпочитал маршрутку. Ту же, что и я, другой просто не было.

Мы выходили к остановке — я снизу, от деревни, он сверху, по лесной дороге, ведущей с дач мимо старого кладбища. Он никогда не здоровался нормально — кивнет отрывисто головой, только что шпорами не звякнет. Была бы я в длинном платье, делала бы ему в ответ реверанс в придорожной пыли, но мне и в джинсах хорошо, поэтому я холодно копировала его приветствие, вот и поздоровались. Говорить нам было не о чем, до школы ехали молча в разных концах автобуса. Похоже, правда, его несколько удивляла папина лётная куртка на моих плечах. Но это было вообще не его дело, так что правильно он помалкивал.