Ай да Салли Дженнингс! Ай да психологи, помогавшие писать «Книгу Гор»! Молодцы.

В комнату, осторожно постучав, вошел Ланс.

— Принц, всё готово. И все собрались.

— Возьми книгу, — вкрадчиво сказал я. — И прочитай вслух эту страницу.

Ланс с удивлением взял зеленый томик. Покосился на меня и начал читать:

— Разучившись любить, не спеши ненавидеть. Вспомни, что говорили давным-давно…

Ланс на секунду замолчал, вглядываясь в текст. А затем продолжил, но с легкой запинкой, словно цитировал по памяти:

— Любовь и ненависть едины в своих недостатках. Ненависть смотрит глазами любви, и то, что раньше…

— Хватит. Спасибо, — я выдернул книгу из его рук. — Чьи это слова, Ланс?

— Цитата из Эдвасто Ревийского. Очень древний и забытый тарский мыслитель… — Ланс напряженно следил за мной, прячущим «Книгу Гор» в ящик письменного стола. — Можно будет ее почитать?

— Нет, Ланс. Во всяком случае, я не буду. И тебе не советую. В эту книгу заложена какая-то психическая ловушка… дрянь, заставляющая находить свои любимые мысли, цитаты, строчки из прочитанных в детстве книг. Там нет Эдвасто Ревойского… или Ревийского? Я вместо него прочитал цитату земного философа восемнадцатого века. Ясно?

— Но я же видел своими глазами!

— И я видел. Эта книга заставляла людей уходить из дома, бродяжничать, забывать родных. Возможно, в свое время именно это и требовалось Земле, чтобы выжить и начать звездную экспансию. Но теперь книжка не работает… или подчиняет лишь таких, как мы — чужих, неподготовленных. Видимо, у нее был отлично рассчитанный срок действия.

Я говорил уже не для Ланса — для себя. Понимая — и освобождаясь от сладкого дурмана. Спасибо Салли, я взял из книги всё, что было мне нужно… Хотя при чем здесь Салли? Над бесхитростными девчоночьими воспоминаниями поработал огромный коллектив талантливых людей. Они знали, что это необходимо для Земли… хочется верить, что знали, а не ставили грандиозный эксперимент на массовом сознании. Они породили роддеров — зная, что вскоре психика людей изменится и книга утратит свой гипнотический эффект. Ну, разумеется, останутся доли процента подвластных ей навсегда…

— Пошли, Ланс. Нас ждет принцесса. — Я взял его за руку и почти выволок из комнаты.

— Я включил иллюзор, — сообщил мне Нурлан. — Не против?

Круглый обеденный стол, вокруг которого располагалось семь стульев, стоял на вершине холма. Вокруг была степь — покрытая зеленым ковром травы с редкими алыми цветами. Дул прохладный ветер. Солнце закрывали реденькие пушистые облака.

— Не против, — сказал я, озираясь. — Весна, степь, тюльпаны… Ты любишь миражи, Нурлан. Но лучшим миражем я назвал бы «Книгу Гор».

— Понял?

— Да. Конфетка с индивидуальным вкусом, в бесхитростной обертке.

На лице Кислицына появилось явное облегчение.

— Ну и славно. Мне хотелось проверить тебя.

— Почему?

Несколько мгновений Нурлан колебался. Из воздуха, в серебристом мерцании разрываемого камуфляж-поля, появилась Терри с большим блюдом в руках. Улыбнулась мне, объявила:

— Пицца.

И снова исчезла за фальшивым горизонтом. От блюда шел соблазнительный запах. Ланс проводил Терри взглядом и устроился за столом. Потянулся к хрустальной бутыли с вишнево-красным вином.