– Поедешь сегодня со мной?

– Поеду.

Довольный, выкрикивает медвежонок, и я отпускаю их с легким сердцем. Закатываюсь на служебную парковку без двух минут девять. С трудом нахожу свободное место. Пересекаю расстояние до входной группы торопливыми шагами.

– Опаздываете, Кира Андреевна?

– Немножко.

Киваю сонному охраннику, впиваясь завистливым взглядом в стаканчик с кофе в его руках. Миную турникет. И попадаю в затор около лифта, теряя драгоценные минуты.

Или на дорогах Москвы сегодня случился настоящий Апокалипсис, или пол нашего офиса решило вырубить будильники и проспать.

– Привет, Кир.

– Здравствуй, Аль.

Синхронно заходим в кабину с бывшей приятельницей и так же синхронно отводим глаза в разные стороны. Алька отстраненно изучает панель с кнопками, я бездумно пялюсь в потолок. Немного скучаю по тем временам, когда мы могли болтать с ней часами напролет, и одновременно радуюсь, что жизнь вычеркнула из моего круга лишнего человека.

Глубоко выдохнув, я первой выскальзываю в коридор и через пару метров натыкаюсь на цербера-Жанну. Вздергиваю выше подбородок и получаю предсказуемое.

– Опаздываешь, Кира.

– Знаю. Доложи об этом Никите Сергеевичу. Пусть лишит меня премии.

Выпускаю иголки стремительно, хоть не имею привычки задираться. То ли потому что секретарь Лебедева морщится и поливает меня кипучим осуждением. То ли потому что на горизонте появляется Дарья и заставляет меня вспомнить и наше ожесточенное противостояние, и мое сокрушительное поражение в нем.

Ступни врастают в пол. В горле пересыхает. Ощущение дежавю накрывает. Спутывает липкой паутиной конечности и лишь чудом не превращает меня в ту наивную девчонку, какой я была восемь лет назад.

Сейчас расстояние между ступеньками социальной лестницы, на которых мы стоим, больше не кажется пропастью. Да и плевать мне, сколько имеют Дашины родичи, если она сама не заработала ни копейки.

– Здравствуй. Позволишь?

Сглотнув, я отклеиваюсь от поверхности. Приближаюсь к бывшей сопернице, перегораживающей подход к моему кабинету. И выразительно киваю на дверь.

Даша молчит. Смотрит на меня, не мигая. И не шевелится.

С уложенными в аккуратную ракушку волосами – не в пример моему небрежному пучку. В элегантном платье-комбинации благородного винного цвета. На неизменных каблуках. Красивая она, конечно.

Только выгоревшая, что ли. С небольшими синячками на нижнем веке, которые заметны, если как следует приглядеться. С заострившимися скулами и выпирающими ключицами, как если бы она сидела на жесткой диете. И без задорного блеска в глазах, который бывает у счастливых людей.

Такой я наблюдала у Лебедева. Сегодня утром. Такой же видела в отражении в собственном зеркале.

– Не возражаешь? Я бы хотела поработать.

Помедлив, снова обращаюсь к напоминающей восковую фигуру Дарье. Делаю шаг вперед и пропускаю момент, когда ее длинные прохладные пальцы оказываются на моем запястье. Сжимают не сильно. И вполне ощутимо дрожат.

– Отбила чужого мужа и радуешься?

– У нас с Никитой ничего нет.

Просмотр мультиков с сыном и бутерброды не в счет.

– Он бросит тебя так же, как бросил меня. Обязательно бросит. Такие всегда бросают.