— Почему нет? Тут природа, рыбалка. — Анархист подошел к крыльцу, сел в отдалении от Гурова, вытянул ноги.

Выглядел он неважно. Лицо усталое, отечное, одежда не первой свежести, щетина на щеках. Прическа, которой Анархист всегда гордился, давно не встречалась с расческой, и взгляд какой-то затравленный, хоть он и старался это скрыть. Гуров помнил Виктора Удовиченко совсем другим: ухоженным, даже лощеным, рубашка с иголочки, ровный пробор и гладко выбритые щеки, благоухающие дорогим парфюмом. Теперь от прежнего лоска не осталось и следа.

— Вижу, жизнь на природе тебя не красит, — заметил Лев. — Не привык без удобств жить?

— Это временно, — отмахнулся Анархист, но в глазах его Лев уловил тоску. — Из Москвы прикатил?

— Оттуда. Сам-то давно в столице был?

— Давно.

— Что так?

— Надоело все, решил сменить образ жизни. — Анархист обвел рукой окрестности: — Вот, экспериментирую. Выбираю подходящий.

— И как успехи?

— Пока не определился.

— В дом пригласишь?

— Есть охота — пойдем, — подумав, произнес Анархист.

Он поднялся первым, обошел Гурова, нырнул в дверной проем и начал подниматься по лестнице. Лев последовал за ним. Шел Анархист не спеша и по ходу давал комментарии:

— Здесь, конечно, не отель «Плаза», но условия вполне приличные. Комната сухая, с мебелью. Соседей многовато, но я с ними не так часто пересекаюсь, чтобы это начало напрягать.

— Помнится, в твоей «трешке» тоже мебель была, не сказать, что убитая. И удобства. Что не устроило? Снова соседи?

— Можно и так сказать. Любопытников до черта. — Анархист дошел до двери, достал ключ и отпер замок. — Входи, вот мои новые хоромы.

Гуров вошел в комнату. Надо отдать должное, даже в этой дыре Анархист сумел устроиться с максимальным комфортом. Диван хоть и старый, но вполне пригодный для сна и отдыха. На диване кучей навалены разноцветные подушки, новехонький плед. В углу, на добротном комоде переносная сумка-холодильник, на низком столике походная плитка, работающая на сухом горючем. На полу ковер, окна заклеены пленкой с зеркальным эффектом.

— Неплохо, — похвалил он.

— Так, на скорую руку соорудил. Не решил еще, надолго здесь задержусь или дальше пойду, — пожал плечами Анархист, но было видно, что похвала полковника ему польстила. — Сам к нам надолго?

— От обстоятельств зависит, — неопределенно ответил Гуров.

— Чай будешь?

— И чай будет? Круто! На горелке греешь?

— Сухой спирт. Ковш закипает за десять минут. Удобно, — похвастался Анархист.

Гуров поймал себя на мысли, что беседа с Анархистом незаметно для обоих перешла в разряд «поболтаем ни о чем». Оба расслабились, будто забыли, что находятся по разные стороны баррикад. От чая он отказался, присел у окна на деревянный табурет и перевел беседу в нужное русло.

— От кого прячешься, Виктор Петрович? — задал вопрос в лоб.

Анархист едва заметно вздрогнул, чуть помедлил и беззаботно произнес:

— От кого мне прятаться? Я человек вольный, никогда ни под кем не ходил. Начальников у меня нет, выходит, и прятаться не от кого.

— Сдается мне, говоришь ты неправду, — настаивал Гуров. — Из трехкомнатной квартиры в заброшенные бараки к бомжам и пьяницам просто так не уходят. Рассказывай, Виктор Петрович, что натворил и от кого бегаешь?