Для начала нам пришлось выдержать бурный натиск нашего общего патрона – злого, как тридцать три гиены, Шень Ди.

– Я впервые вижу такую колесницу! – воскликнул он, разумея, конечно, сегодняшний «Черчилль». – Но я чувствую, что эта колесница живет магией той же природы, что и ваши огнетворные палки, Серу Гей и Вла Ди Мир!

Мы с дядей Вовой закивали – мол, верно чувствуете. То же самое чувствуем!

– И я хочу, чтобы вы сейчас же объяснили мне: откуда эта богами проклятая колесница взялась?! И, главное, почему она появилась в крепости Рог Вечности как раз тогда, когда мы опустили подъемный мост, сделав возможным ее въезд внутрь?

В те секунды узкие восточные глаза Шень Ди пламенели отменной чекистской бдительностью. Было видно, что за отсутствием под рукой доступных для расправы внешних врагов он охотно выявит и накажет внутренних, просто потому, что чешутся руки. Чекисты – они такие!

И в самом деле, картина получалась странная.

Мы проделали всю черную работу. Уничтожили солнечные пушки. Опустили, в конце концов, подъемный мост и открыли ворота.

И тут как по расписанию, с прямо-таки военной точностью, прилетает допотопный британский танк и всех нас оставляет с носом, захватив нашу Мадонна-Ротару! Подозрительно!

– Я хочу знать, кто предал нас? Кто сделал так, что добыча, которую все мы заслужили, я имею в виду принцессу Амиту, ускользнула прямо из наших рук? И, клянусь доверием Бин Назима, я не отступлюсь, пока не верну ее!

Я понял, что пора говорить. Импровизировать. И поубедительнее!

– О досточтимый Шень Ди! Ты совершенно прав! В тех местах, откуда мы родом, таких колесниц, как ты видел, хоть пруд пруди! Хотя стоят они дорого и мне, например, такие не по карману…

Замех, Шень Ди и прочие согласительно причмокнули. Как видно, услышанное хорошо согласовалось с их картиной мира. Впечатления богатеев мы с дядей Вовой ни на кого не производили.

Я тем временем продолжал:

– Мне знакомы такие колесницы. Но я клянусь, что не знаю, почему именно эта колесница, взявшаяся как будто из ниоткуда, проявила такой интерес к нашей принцессе! Посуди сам, если бы я находился в сговоре с ее владельцем, то я бы уже убежал вместе с нею! То же сделал бы и мой друг Вла Ди Мир! Зачем нам сидеть здесь, рядом с тобой? Зачем испытывать твой гнев?

Дядя Вова выразил свое согласие с моими словами геморройной гримасой, которая, я уже давно приметил, у него отвечала за откровенность.

– …Так что я с чистым сердцем могу сказать, что не знаю ответа на твои вопросы. И что я возмущен и зол не менее, чем ты! Также скажу, что мы с моим товарищем готовы участвовать в операции по отъему принцессы наравне со всеми. Не жалея ни своих сил, ни своей магии!

Тут дядя Вова проявил неожиданную дипломатическую прыть и споро сменил меня у виртуального микрофона.

– Я прошу прощения, товарищи, – сказал он, прочистив горло, – но какое имеет значение, чья это была колесница, если мы не знаем, куда она поехала? Пусть за рулем сидит хоть сам шайтан, мы догоним его и отберем у него девушку, как только узнаем, где они!

Речь дяди Вовы неожиданно взволновала всех сидящих у костра, и слова попросил Замех.