Затем начался сильнейший снегопад, снизивший видимость до нулевой. Усугубил и без того невыносимое положение шквалистый ветер, достигающий 50 километров в час. Необходимо было спрятаться в укрытии, но в распоряжении путешественников был лишь шаткий тент. Проблема была очень серьезной. Падающий на хлопковую ткань снег таял под воздействием тепла печи и пропитывал водой одежду. Высушить же ее не было никакой возможности. Мокрые вещи в такой мороз могли довольно быстро погубить человека. Люди постоянно мерзли и не могли заснуть от холода. Природа не давала им никакой передышки. Работающая печь растопила также лед под ними, и вода впиталась в ткань спальных мешков. Стоило выключить печь, как вода мгновенно замерзала, превращая мешок в ледяной кокон.

Превозмогая трудности, они преодолевали день за днем. Моусон стал замечать, что его товарищу тоже нездоровится.

Желудок Мерца отказывался переваривать собачье мясо. В то время как Моусон ел сырую печень, тот лишь грыз засохшее печенье. Последствия не заставили себя ждать. Моусон заметил, что кожа на ногах Мерца стала слезать кусками. Кроме того, он отморозил пальцы. Шокированный видом своих рук, он укусил себя за палец и ничего не почувствовал. Тело его умирало. Через три недели он уже не мог вылезти из спального мешка и заставлял себя проглотить лишь несколько ложек порошкового детского питания, хранившегося про запас.

Моусон настаивал, чтобы товарищ лег в сани и он потащит его вперед по ледяной пустыне. Мерц с трудом согласился. Но в противном случае его пришлось бы оставить на произвол судьбы.

Мерцу с каждым часом становилось все хуже. У него началась дизентерия, и он справлял нужду прямо в штаны. Моусону приходилось руками выгребать жидкие массы из промокшей насквозь одежды.

Его болезнь тоже прогрессировала. От недоедания и сырости кожа начала сходить, особенно между ног, где трение было особенно сильным. Появлявшаяся на ее месте новая кожа, по словам Моусона, «была плохой заменой прежней». Стали выпадать волосы. Кожа отваливалась пластами и скапливалась в носках. Время от времени приходилось вытряхивать из них дурно пахнущие комки.

К 7 января ситуация с Мерцем стала критической. Опорожнения стали бесконтрольными, начался бред и приступы.

Мерц умер в два часа ночи 8 января.

Моусон похоронил друга в снегу, прочитал молитву и пошел дальше. Тело товарища навсегда принадлежало Антарктиде.

Теперь он мог заняться собой. Десятидневный запас продуктов он растянул на двадцать шесть дней, что не могло не ослабить его организм. А впереди было еще 160 километров.

Моусон понимал, что, скорее всего, не выживет, однако записал в дневнике: «Я до самого конца буду прикладывать все свои силы».

За два дня Моусон не смог сделать ни шагу. Ему не позволяли сильнейший ветер и снегопад.

Теперь на месте слезшей кожи не появлялась новая. Кожа в паху совершенно стерлась от постоянного трения о мокрую одежду.

Когда погода позволила ему продолжить путь, он преодолел лишь милю. Боль в ногах не давала двигаться. Сняв носки, он увидел, что на ступнях нет кожи, а ткань пропиталась кровью.