— Ч-чч-ерт, — сказал Сондерс.

— Нет, — ответил Матер, — это только Рэвен… и Энн.

Он зажег спичку и поднес ее к сигарете, которую держал в зубах уже минут двадцать. Он с трудом различал мужчину и женщину, уходящих по темной дороге к товарным складам.

— Они не уйдут, — сказал Матер. — Им теперь от нас не скрыться.

— Вв-ы б-б-б-удете брать их обоих?

— Мы не можем поднимать стрельбу, пока с ним женщина, — сказал Матер, — понимаете, какой шум поднимут газеты, если пострадает женщина? Ведь мы его не за убийство ловим.

— Нам надо быть осторожнее с вашей девушкой, — произнес Сондерс.

— Давайте пойдем следом, — предложил Матер, — нельзя терять их из виду. Я о ней больше не думаю. Все кончилось. Она меня как следует провела. Я просто думаю, как нам лучше взять Рэвена… и любого сообщника, который у него есть в Ноттвиче. Если придется стрелять — будем стрелять.

— Они остановились, — сказал Сондерс: он был зорче, чем Матер. — Он отодвинул доску забора.

— Не волнуйся, — сказал Матер, — я пойду за ними. Возьми еще троих и — поставь одного у лазейки. У всех ворот склада уже стоят люди. Остальных веди внутрь. Но тихо.

Он увидел их движущиеся тени, но тут паровоз выпустил клубы пара. Теплые грязные брызги оседали на лицо. Когда пар рассеялся, он никого уже не увидел. Везде стояли вагоны: можно забраться в один из них и лечь. Тут он совершенно явственно расслышал голос Энн: «Я больше не могу». Затем снова послышалось движение, тяжелые шаги, словно кто-то тащил тяжелый груз. Матер вскарабкался на платформу и всмотрелся в темный лабиринт рельсов и сараев, груд угля и кокса. Это было похоже на ничейную полосу, через которую пробирался солдат, неся на себе раненого товарища. Тонкая прихрамывающая тень стала человеческим существом, которое знало его любимую девушку. Он почувствовал какую-то связь между собой и тем человеком и подумал: «Сколько лет он получит за ограбление?» Ему уже не хотелось стрелять. Он подумал: «Бедняга дошел до ручки. Ищет место, где можно хотя бы присесть, и вот оно, это место, — маленький деревянный сарай между путями…»

_{>^{>«Матер вскочил на платформу и увидел удаляющиеся силуэты…»}}

Появился Сондерс, ожидающий приказаний.

— Они в сарае, — сказал Матер. — Расставьте людей. Если попытаются выйти, берите их сразу, если нет — ждите утра. Мы не хотим никаких несчастных случаев. Я буду ночью на участке. — Он добавил мягко: — И не думайте обо мне, Сондерс. Делайте свое дело. Думайте о себе. Оружие с вами?

— Конечно.

— Я подошлю еще людей. Будет довольно холодно, но нет смысла бросаться на этот сарай сейчас. Он сможет пробиться и уйти.

— Т-т-трудно вам приходится, — сказал Сондерс.

— Кто будет к обеду, дорогая? — спросил главный констебль, просовывая голову в дверь спальни.

— Не твое дело, — ответила миссис Калкин, — ты лучше переодевайся.

Он позвонил в полицейский участок.

— Есть новости? — спросил он безнадежно, зная, как мало надежды на то, что они попросят его совета.

— Мы знаем, где он. Мы его окружили. Ждем рассвета, — ответил голос инспектора.

— Я не нужен?.. Я могу приехать… посоветуемся.