— И сад! — ликующе провозгласил Джон.

— Сад!

Элизабет рассмеялась над предсказуемостью мужа, но послушно спустилась с ним по лестнице и прошла через кухню к задней двери.

Сесил разрешил Джону брать любые растения и саженцы из дворцового сада, чтобы тот мог создать свой Эдем. На небольшом огороженном стеной участке Традескант разбил маленький фруктовый сад. Дорожка была обсажена яблонями и сливами и ограждена решетками для вьющихся растений. Прямо у задней двери находился декоративный огород, где росли травы для пряностей, имелись грядки с клубникой, горохом, бобами, луком и зеленью.

— Он кажется таким… — Элизабет сделала паузу, подбирая нужное слово. — Укоренившимся. Словно был здесь всегда.

Краткий проблеск гордости озарил лицо Джона.

— Я научился этому за последний год, — похвастал он. — Теперь знаю, как заставить молодой сад выглядеть так, будто он растет со времен райского сада. Просто надо посадить деревья максимально близко и пересадить до того, как сад наполнится. Конечно, есть риск, ведь некоторые деревья слишком большие для пересадки. Вокруг корней следует выкопать широкие канавки. Зато сейчас эти деревья…

Традескант замолчал: жена улыбалась ему, но не слушала.

— Мне удалось придумать, как перемещать деревья, чтобы они не засыхали, — закончил Джон. — Но это мало кому интересно, разве что другому садовнику.

— Самое главное, что ты подарил мне красивый сад, и я буду дорожить им. — Элизабет обняла мужа и прижалась к нему. — Я очень тебе признательна. Теперь я понимаю, почему тебе недостаточно маленького клочка земли в Меофеме. Я даже не подозревала, что ты разобьешь сад при доме так же, как делаешь большие сады, так что ты очень меня порадовал.

Джон улыбнулся ее удовольствию, наклонился к ней и поцеловал; ее губы были все еще мягкими и теплыми. Он вдруг ощутил желание и подумал, что ночью они займутся любовью в новой комнате, а завтра проснутся, выглянут в окно и увидят просторы Хэтфилдского парка.

И начнется новая жизнь.

— Мы с тобой будем наблюдать за ростом этих деревьев, — пообещал Джон. — Каштановое дерево посадим в дальнем углу сада, а в старости будем отдыхать в его тени.

Элизабет крепче обняла супруга.

— И мы будем жить в своем доме, — сказала она твердо.

Джон поводил щекой по ее теплому чепцу.

— Когда состаримся, — обезоруживающе добавил он.

На следующий день сам граф навестил Традескантов в их новом жилище. Великолепие экипажа, запряженного скаковой лошадью, взволновало Элизабет и повергло в благоговейный трепет. Один ливрейный лакей правил, а другой стоял на запятках. Элизабет подошла к воротам, присела в реверансе и, заикаясь, пробормотала слова благодарности. Джон просто открыл ворота и подошел к дверце кареты, словно встречал близкого друга.

— Вы больны? — тихо спросил он Сесила.

Лицо его светлости было желтым, морщины казались глубже, чем обычно.

— Не хуже, чем всегда.

— Что, кости?

— На сей раз живот, — пожаловался Сесил. — Я прескверно себя чувствую, Джон. Но пока что не могу бросить работу. Намереваюсь реформировать финансовую систему вопреки королю. Если он все же согласится, то смогу склонить парламент к принятию моего плана: отдать им на откуп торговлю привилегиями в обмен на достойное содержание для короля.