– Это где – в Каире? Или в Бейруте? Хороший магазин.

– Да бог его знает, – рассеянно отозвался Леон. – Монету мне предлагает… вот этот мужик. – Щелкнул ногтем по фигуре «дяди Фридриха». – Он коллекционер. Купил там обе и теперь меня заботит… ну, ты сам понимаешь опасения бедного лоха: не втюхает ли мне этот дядя жалкий подлинник вместо подделки.

Кнопка Лю уткнулся в фотографию, вдруг быстро отложил ее – и что-то в нем изменилось: в руках, во взгляде, в лице.

– Закажи мне еще пива, – велел он, наклонясь над своей котомкой и что-то суетливо там перебирая. – Должен же я раскрутить тебя на приличную сумму.

– А ничего, что наклюкаешься? – озабоченно спросил Леон. – Тебе же до вечера тут крутиться.

– Давай-давай! – прикрикнул старик. – Не беспокойся обо мне. Я неразбавленный ром знаешь как заглатывал! Оп! И в брюхе… Это ты, Тру-ля-ля, нежный птенчик, фарфоровое горлышко… Что ты понимаешь в настоящей выпивке!

– Не понимаю ни черта, – смиренно согласился Леон по-русски и подозвал официанта.

А тут и мидии принесли в большой керамической плошке: целую гору темно-синих ракушек, дразнивших оранжевыми язычками в распахнутых голубоватых створах. Все, как положено, щедро посыпано свежей петрушкой.

Кнопка Лю жадно вылакал еще кружку пива и, наоборот, как-то вяло отнесся к еде. Фотографию он отодвинул на край стола, а Леон – тот и вообще словно забыл о ней.

– Вкусно, а? – спросил он, подмигнув эфиопу. – Это правильные moulles. Некоторые любят южный вариант, знаешь, когда в огромной сковороде жарят картошку с луком, потом на минутку бросают туда же moulles… Тоже неплохо, но, между нами говоря, это шаг к варварству. Лишает блюдо главного компонента – сока!

– И где же ты встретил того мужика? – вдруг спросил Лю, не отрывая глаз от кружки, в которой пиво убывало так быстро, словно в донышке была трещина.

– В отпуске, в Таиланде, – легко обронил Леон, расправляясь с мидиями. – На круизном кораблике. Разговорились, он показал снимок на «айпаде»… Почему ты не ешь? Не нравится? Ей-богу, неплохие moulles! Но вот я готовлю их по-настоящему – под белым вином, со сметаной, с сельдереем… У меня есть даже особая такая кастрюлька, и крышка у нее специальная.

– Леон… – медленно проговорил крошечный эфиоп, не поднимая от пива глаз. От волнения у него посерело лицо.

– …И лучше всего использовать эльзасский рислинг… Если вино не очень кислое, лимонного сока можно капнуть. А для вкуса, – вдохновенно продолжал Леон, – для вкуса я добавляю ложечку «фюме де пуассон» – так это просто объедение! Когда-нибудь приглашу тебя на…

– Леон, – повторил Кнопка Лю, положив, как на допросе, обе корявые лапки на скатерть. Голос требовательный и одновременно жалобный: – Я тебя заклюн́ аю всеми боѓ ами! – (это по-русски), – я тебя просто умоляю, мон шер Тру-ля-ля! Никогда не имей дела с этим мужиком. Держись от него подальше. Хрен с ними, с монетами! Плюнь.

– А в чем дело? – Изображаем удивление, тем более, что оно вполне натуральное. – Ты что, знаешь его?

– Да закажи мне что-нибудь покрепче, ты, птенчик голосистый! – рявкнул Кнопка Лю. – Это ж просто издевательство. Эй, гарсон!