К нам со всех ног, раздвигая толпу, бежал запыхавшийся гонец с огромным мешком и письмом в вытянутой руке.

— Арнора! Радость моя! Любовь моя! — всхлипнул принц, целуя обручальное кольцо и поглядывая на огромный мешок. Ему в руки сунули послание, а под ноги бросили мешок. «Это — мое!», — орали наши хозяева, пытаясь отвоевать друг у друга мешок. Один из них упал, пронзенный мечом, а его труп утащили. «Давай пополам!», — предложил один из двух оставшихся работорговцев, поигрывая окровавленным клинком. «Давай!». Они пожали руки, алчно раскрывая мешок, откуда вывалились кальсоны, протертая подушка, веревка и мыло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не может быть! — закричал Алан-Адам, разворачивая письмо. «Дорогой, мой, бесценный, горячо любимый супруг Алан! Мою любовь к тебе не измерить словами, поэтому буду кратка! Я присылаю тебе теплые штаны, ибо тревожусь, как бы долгое заточение не сказалось на твоем мыслительном здоровье. Также, с нежнейшей заботой о тебе, шлю тебе мыло, чтобы ты мыл руки каждый раз перед едой, и веревку, с трепетной надеждой, что тебе удастся сбежать по ней!»

— Вот дура! — всхлипнул принц, глядя, как из мешка выпадает мыло и моток веревки. — Я же деньги просил! Деньги! А она что?

«В знак моей безмерной и всепоглощающей любви, я вышила для тебя подушечку — напоминание о том, насколько трепетно и нежно я жду твоего скорейшего возвращения. Прости, любимый, я очень плохо вышиваю шарфики, но я старалась. Еще раз с любовью, Арнора». Я смотрела на подушку, где скрупулезненько был вышит повешенный на веревке принц. Точности передачи изображения мог позавидовать даже дорогой цифровой фотоаппарат.

Мне мысленно хотелось пожать ей руку, пока принц орал, что его жена — дура, каких еще поискать нужно! Пока он уговорами пытался расширить ассортимент предлагаемых нашими продавцами услуг до пересылки почтовой корреспонденции, бандеролей и посылок, мне в руки дали табличку: «Акция!», на которую бросали заинтересованные взгляды снующие туда-сюда покупатели. Снова выждав момент, я молча подняла уголек, а потом мило улыбалась потенциальным покупателям, сжимая в руках: «Бревно. Акация».

— Слуги падишаха будут здесь в полночь! — перешептывались работорговцы, а через минут десять появились разодетые во все цвета радуги господа, перед которыми все учтиво кланялись.

— Красавицы со всех земель! — подбежал к ним, кланяясь почти до земли, толстяк в халате. — Для постоянных клиентов огромные скидки!

— Женский гарем падишаха уже переполнен! — отмахнулся бородатый, напыщенный мужик, критично осматривая товар.

— Так для себя возьмите! Рекомендую! Я сам такой пользуюсь! — не унимался толстяк, — подводя к ним роскошную брюнетку, которая томно подняла глаза, сладострастно улыбаясь.

— У нас бюджет ограничен! Нам еще трех кур купить нужно! — встрял в разговор еще один слуга в зеленом, тыкая в лицо списком.

Они чинно шли, пока не остановили взгляд на принце. Через пару мгновений торг шел до тахикардии.

— Они меня выкупят! — обрадовался Алан. — Как благородно! Как только я снова раздобуду коня и меч, я тут же освобожу тебя!