— Просватана она. Дом для родителей строится почему, думаете? Батя Варьки тоже не дурак, не хочет продешевить. Жених, конечно, барин, но стар, как пень трухлявый. Вот-вот преставится, а денежки все доченьке. Вам то есть. Конечно, вдовице тоже что-то перепадет, но надо подстраховаться. Поэтому сейчас дом и строится. Не просто добротный — богатый. Но и это еще не все…

Елена сложила руки на груди крестом. Закрылась. Она все еще думала, что бывшая фаворитка наговаривает на настоящую. Была уверена, что избавилась от нее, когда Варвара уехала в Калугу, но вот она снова тут, и ей строят дом.

— Шашни у нее, — понизив голос, проговорила Катерина. — С молодым мужиком.

— И как же его зовут? — Думала услышать «Андрей», но была ошарашена ответом:

— Ванька.

— Что за Ванька?

— Крючков. Наш на все руки мастер.

— Какая глупость! — нервно рассмеялась Лена.

— Все в Васильках знают, что полюбовники они. Как познакомились, не знаю. Но когда барин в Калуге неделю находился, они вместе были.

— Варвара ветрянкой болела тогда.

— Врала она вам. Чтобы не отлипать от своего хахаля. А потом вы ужин устроили ей и отцу своему, там они и сговорились. Я точно знаю — подслушивала. Варвара сказала Ивану Федоровичу, что горько пожалела о том, что когда-то ему отказала. Потому что достойнее мужчины не встретила еще. И если бы могла все исправить, то… — Катерина в сердцах махнула рукой. — Наплела в общем с три короба. А этот старый дурак… Ой, простите, что я так о батюшке вашем… Но дурак же и есть. Поверил девице, которая год в городе хвостом крутила, потом вернулась с поджатым и все равно не угомонилась…

Лена верить не хотела, но факты — вещь упрямая. После тяжелой болезни как-то уж очень быстро «сестренка» восстановилась. А Иван не привез никаких стройматериалов из своей поездки. Это что касается их. Теперь папа. С чего бы ему так тратиться на девушку, что его отвергла?

— Думайте, взвешивайте, — услышала Лена голос кухарки. — А лучше — наблюдайте. Я не обманываю. Все так, как говорю.

И ушла, оставив Лену наедине со своими думами.

У Варвары совершенно точно было что-то с Крючковым. Как и с князем Филаретовым. В усадьбе она стала частым гостем. И всегда Иван Федорович посылал за ней коляску. Потом уводил на прогулку в парк. Дочь тоже звал, но, если она отказывалась, радовался, как мальчишка. Князь воспрял духом, посвежел. Тогда как Иван Крючков осунулся. Работал много, а после, наверное, кувыркался с Варварой. От Елены он держался на расстоянии. От их дружбы и следа не осталось. Да и Варвара избегала разговоров по душам. Совпадения? Возможно. Но не слишком ли их много?

Лена привыкла многое держать в себе. Даже когда у нее была «сестренка», она не все ей рассказывала. Теперь же она еще больше замкнулась. Изливала душу дневнику. Но после того как отец сознался в том, что почитывает его, Елена перестала оставлять его без присмотра. Всегда таскала с собой. Даже котомку для него сшила. А когда спала, прятала под подушку. Чистых страниц оставалось немного, и Лена думала сжечь исписанную тетрадь перед тем, как завести новую. Зачем она ей? Перечитывать дневник она вряд ли будет. Что в нем? Больше слезы.