— Вы что, не слышали, какой был пожар? — спросил я, устало опускаясь на свою лавку.

— Хозяин, я не знаю, как это получилось, — тихо проговорил рында, — она пришла, и все как-то вышло само собой.

— Я посплю, а ты иди, погуляй, — попросил я, укладываясь спать. — Если что-нибудь случится, сразу же меня разбуди.

— Я знаю, это грех, но я ничего не смог с собой поделать. Аксинья здесь не при чем.

Уже то, что он не стал сваливать всю вину на девушку, явно спровоцировавшую их отношения, было достойно уважения. Однако мне пока было не до них, бессонная ночь давала о себе знать, к тому же в голову лезли нехорошие мысли о таком внезапном пожаре.

— Иди, потом поговорим, — сказал я, закрывая глаза.

— Хозяин, а это всегда так бывает? — спросил паренек, которого распирало от новых впечатлений.

— Всегда, если женщина нравится, а если ее любишь, то в сто раз лучше, — ответил я, чувствуя, как проваливаюсь в сон. — Уходи и не мешай мне спать.

Ваня пытался еще что-то сказать, но я уже заснул.

— Хозяин… — Он начал трясти меня за плечо.

— Ну, что тебе еще? — сердито спросил я, поворачиваясь на другой бок. — Я же сказал, не мешай спать!

— Там приехали люди, много людей, Говорят, что боярина нарочно сожгли!

Я открыл глаза.

— Какие еще люди?

— Не знаю, разные…

Я открыл глаза, понял, что проспал довольно много времени, и сел на лавке. Ваня, уже полностью одетый, испугано таращил на ме. ня глаза.

— Они там собрались возле избы, что сгорела, и все смотрят, — попытался он связно объяснить, что происходит в поместье.

Пришлось вставать и идти смотреть, кто приехал и зачем. Возле пепелища действительно кучкой стояли несколько хорошо одетых незнакомцев и рассматривали дымящийся пепел. Я подошел, и все тотчас уставились на меня настороженными взглядами. Я первым поздоровался, мне сдержано ответили. После этого все продолжили разглядывать то, что осталось от избы. Зрелище получилось унылое, одна груда золы. До конца не сгорело всего несколько нижних венцов бревен. От пепелища веяло жаром, так что лезть внутрь и проводить следственные работы было просто невозможно.

— Кабы трезвые были, то кто-нибудь бы непременно выбежал, — продолжил прерванный моим приходом разговор солидного телосложения человек с типично чиновничьей внешностью.

— А если дверь колом приперли? — подал голос второй, высокий и худой, с козлиной бородкой.

Все посмотрели на то место, где еще недавно была дверь. Никакого кола там, само собой, не было.

— Говорил я боярину, пей, да знай меру, — вмешался в разговор очередной участник разбора происшествия, — так он разве послушается! Вот теперь и думай, что и как.

— Дочка-то, Наталья Прохоровна, теперь все под себя подберет, — вступил в разговор стоящий поодаль богато одетый человек, судя по высокомерному виду и солидности, самый здесь главный. — Других наследников у боярина вроде как и нету?

— Все померли, она одна осталась. Роду Требухиных теперь конец.

— А невеста получится богатая, — задумчиво сказал человек, похожий на начальника, — теперь от женихов отбою не будет!

Следственная комиссия, как я назвал про себя задумчивых гостей, кажется, на этом свою работу окончила.